аппарат, а в дальнем углу на столе компьютер новейшей модели.
Посередине комнаты стояла темноволосая женщина лет тридцати с теми же южными чертами, что у Меланты и тех мужчин, которых он встретил внизу. К блузке, почти у плеча, была приколота брошь, свитая из тонких серебряных нитей. Брошь, весьма походившая на ту, что лежала у него в кармане.
– Входите, Роджер, – пригласила женщина, видя, что Роджер остановился в дверях. – Меня зовут Кассия. Я коллега Сильвии.
– Спасибо, – сказал Роджер. – Просто коллега? Не член семьи?
– Мы все – семья, – ответила Кассия. – Сюда, пожалуйста.
Женщина вступила в сводчатый коридор, выходящий из задней части гостиной, и жестом пригласила идти за ней. Роджер двинулся следом и, пользуясь, случаем, разглядел брошь поподробнее. Она не являлась копией той, что лежала у него в кармане, но, несомненно, была выполнена в том же стиле. Роджер гадал, хороший или дурной это знак.
Мебель в столовой представляла собой такое же смешение старины и современности, что и в гостиной. Середину комнаты занимал длинный деревянный стол, окруженный стульями с прямыми спинками, которых хватило бы человек на пятнадцать. За столом обедало пять-шесть ребятишек, примерно от шести до одиннадцати лет. У ближнего конца стола сидела женщина средних лет, по всем признакам – воспитательница. Напротив, у дальнего конца, восседала куда более пожилая дама, вся седая, с лицом, изборожденным глубокими морщинами. Дети веселились, смеялись и болтали на незнакомом языке, уплетая угощение за обе щеки.
Роджер нахмурился. Обед?
Без сомнения, это обед. Большие тарелки, полные ломтей отварного мяса – похоже, ягнятина, – да еще рис, три вида овощей, черный хлеб домашней выпечки, масло и молоко. Точно обед.
В одиннадцать часов утра.
– Вы Роджер.
Роджер перевел взгляд со стола на лицо пожилой женщины. Даже время не смогло уничтожить следы поразительной красоты. Ясные внимательные глаза искрились умом. У нее был такой же, как у Меланты и Кассии, средиземноморский цвет лица.
Так же как и Кассия, она носила изящную серебряную брошь, только с зеленым камнем.
– Да, – подтвердил он. – А вы Сильвия.
– Верно, – сказала она. – Я признательна, что вы согласились поговорить со мной.
– Не за что, – ответил Роджер. – Жаль прерывать раут.
– Едва ли общество шестерых детишек можно назвать раутом, – с улыбкой произнесла Сильвия.
– Должно быть, невероятно прожорливые, – сказал Роджер, кивая на стол. – Или ждете пополнения в рядах едоков?
Дети перестали разговаривать и с любопытством смотрели на посетителя.
– Полагаю, нам лучше перейти в гостиную, – сказала Сильвия, отодвигая стул.
Несколько слов на том же непонятном языке, и дети вернулись к еде.
– Они учатся дома, – объяснила она, выходя из-за стола.
– А обед, – спросил он, – в одиннадцать утра?
– У них отцы работают в ночную смену, – сказала она. – Они сегодня задерживаются, и мы разрешили детям пока поесть.
– Ясно. – Роджер прикусил губу.
Значит, на него навалится этакая толпа? Просто здорово. Когда он и Сильвия вернулись в гостиную, Кассия стояла у дивана с высокой спинкой.
– Садитесь, – Сильвия указала на большое мягкое кресло и уселась на диван рядом с молодой женщиной. – Насколько я понимаю, вы принесли новости о Меланте. Она у вас?
Роджер внимательно следил за пожилой дамой. Она слегка подалась вперед, глаза светились ожиданием.
– Я знаю, где она, – осторожно сказал Роджер. – Могу я поинтересоваться, кем вы ей приходитесь?
– Я из ее семьи, – кратко ответила Сильвия. – Что именно она вам рассказала?
У Роджера перехватило горло. «Что она вам рассказала?» Даже не спросила о здоровье Меланты, как она, в безопасности ли. Первый вопрос Сильвии был, где находится Меланта, второй – говорила ли девочка что-нибудь.
Кто-то хотел задушить Меланту. Возможно, тот, кого волновало, что она может рассказать посторонним?
– Я знаю, что кто-то пытался ее убить, – спокойным тоном сказал Роджер, внимательно следя за лицом своей собеседницы.
Ни малейшего удивления.
– Я знаю, что она боится за свою жизнь.
– Что-нибудь еще?
Роджер заколебался. Конечно, рискованно, но все же любопытно посмотреть на реакцию.
– Мне известно, что ею кое-кто интересуется.
И снова лицо Сильвии даже не дрогнуло. Но Кассия не столь хорошо владела собой. Достаточно было увидеть, как сжались губы и напряглось ее горло, и он понял, что попал в точку.
Значит, они знают о том грабителе в переулке. Интересно, знают ли они также и о человеке-мухе?
– В самом деле? – произнесла Сильвия. Ее голос, как и лицо, оставался спокойным. – Кто бы это мог быть?
– Я думал, вы скажете, – предложил Роджер.
– Я бы предпочла поговорить о Меланте, – сказала Сильвия.
– Очень хорошо, – сказал Роджер. – Можете начать с того, почему вас, похоже, совершенно не волнует ее судьба.
– Неправда, – запротестовала Кассия. – Нас это больше волнует, чем…
Она резко оборвала себя.
– Неуместное замечание, – сказала Сильвия. – Но Кассия права. Судьба Меланты волнует нас больше, чем вы можете представить. Гораздо больше, чем вас, уж если на то пошло.
– Любопытная теория. – Роджер почувствовал, как кровь прилила к лицу. – Особенно учитывая, что вы даже не поинтересовались ее здоровьем.
Сильвия пожала плечами.
– Мы знаем, что она жива, а тот факт, что вы здесь, означает, что она чувствует себя, по крайней мере, неплохо. В противном случае как бы вы попали сюда?
– Разумеется.
Весьма логично. На самом деле он сам мог бы выдвинуть такой аргумент.
– Но ей, несомненно, все еще грозит опасность, – продолжала Сильвия; тут голос ее помрачнел. – Вот почему нужно, чтобы вы привели ее сюда.
Роджер покачал головой.
– Я не могу отдать ее никому, кроме родителей.
Сильвия нахмурилась.
– Вы не сможете защитить ее, Роджер. Только мы можем.
– Возможно, – сказал Роджер. – От кого именно мы ее защищаем?
Лицо Сильвии посуровело, она впилась взглядом в Роджера.
– Послушайте меня внимательно, – понизила она голос, отчеканивая слова. – Меланта не единственная, кто сейчас в опасности. Целый город находится на грани хаоса и разрушения. Если вы не хотите стать ответственным за смерть тысяч людей, вы скажете мне, где она.
Она резко поднялась на ноги.
– И скажете мне прямо сейчас.
7
На мгновение время в комнате будто остановилось. Сильвия возвышалась, подавляя собою все вокруг, лицо ее светилось, словно у греческой богини, глаза пылали, требуя немедленного и беспрекословного повиновения. Роджер съежился в кресле, не в силах противостоять этому взгляду, не в
