проникнуть внутрь. — Он развернулся и указал на восточный край крыши. — Обратите внимание на эти шпили! На верхушке каждого из них — по два золотых яблока. Видите, как они сверкают? Но в каждое из них вставлено по два карбункула. Золото сверкает днём, а карбункулы светятся по ночам.
— Так вот что за сияние я видел прошлой ночью! — вскричал один из паломников.
— Наверняка это светились карбункулы, — кивнул Хаджик и широким жестом обвёл фасад дворца. — Окна здесь хрустальные. Ночью вы увидите, как они переливаются в лучах множества светильников… О, я уже вижу по вашим лицам, что прошлой ночью вы любовались дворцом издалека! Знайте же, что в этом дворце в светильники наливают душистый бальзам и его аромат наполняет все покои.
— И даже покои императора? — поинтересовался один паломник.
Хаджик строго взглянул на него.
— Я не имею права рассказывать о покоях императора, да и не могу, ибо только сам император, члены его семейства и его главные приближённые допущены туда.
Балкис скрытно улыбнулась и чуть было не проговорилась Антонию о том, что личные покои императора украшены золотом и всевозможными драгоценными каменьями. Но она сдержалась. Пока ей не хотелось признаваться возлюбленному в том, что она — член императорской семьи.
— Везде, где для украшения использован оникс, — продолжал разглагольствовать Хаджик, — в камень вставлено по четыре сердолика, которые лишают оникс магической силы. Но там, где оникс предназначен для волшебства, он чистый.
На вершине купола ударили в гонг. Звук его ещё не успел утихнуть — как прозвучал новый удар, а за ним — ещё десять. Паломники ахнули и благоговейно притихли. Им так хотелось увидеть человека, бившего в громадный гонг, — ну или, на худой конец, хотя бы сам гонг. Хаджик усмехнулся:
— О да, почтённые, у нашего императора есть дивная машина, изготовленная по его заказу кузнецом- чародеем. Эта машина напоминает нам о часах дня, как вы сами только что слышали. Сейчас часы пробили полдень, и это означает, что время для осмотра дворца истекло. Возвращайтесь в свою гостиницу, ступайте с миром. Завтра проводник снова приведёт вас сюда, а завтра будет священный праздник, и с балкона над главным входом вы услышите проповедь апостола Фомы.
Толпа взволнованно зароптала, послышались изумлённые и восторженные восклицания.
— Ступайте и приходите завтра, — повторил Хаджик. Он любезно поклонился паломникам, развернулся и направился ко дворцу. Воины сомкнули ряды и поторопили людей к воротам.
Паломники, весело и радостно переговариваясь, поспешили к выходу, но Балкис, стоя перед дворцом, решила, что сейчас самое время рассказать Антонию о том, кто она на самом деле такая. Ей очень не хотелось, чтобы её возлюбленный узнал об этом от кого-нибудь другого, а чем дальше, тем больше становился риск, что кто-то узнает Балкис в лицо и поприветствует её, назвав принцессой. Девушка собралась с храбростью и схватила Антония за руку в то мгновение, когда он собрался направиться к воротам.
— Нет, Антоний! Мне очень хочется войти во дворец!
— Что ты такое говоришь? Чтобы мы с тобой, простолюдины, посмели переступить порог дворца? Да нас примут за злоумышленников и казнят на месте!
Но тут юноша увидел человека, приближавшегося к ним со стороны дворца.
— Лорд-маг! — обрадованно воскликнул Антоний и помахал рукой.
Мэт махнул рукой в ответ и, подойдя к влюблённой парочке, улыбнулся:
— Я подумал, что смогу разыскать вас среди этой толпы паломников. Ну, как вам императорский дворец?
— Он прекрасен! Но Балкис решила заглянуть внутрь.
— Неужели? — Мэт с деланным изумлением уставился на Балкис.
— Да, — кивнул Антоний, — а я боюсь, что нас прикончат, как только мы осмелимся подойти к дверям. Лорд-маг, умоляю вас, отговорите её!
Балкис ответила Мэту многозначительным взглядом и еле заметно кивнула.
— Нет, — сказал Антонию Мэт. — С вами ничего дурного не случится. Вы — мои друзья, и потому особы привилегированные. Кроме того, пресвитер Иоанн благоволит к чародеям — покуда они на его стороне. Давайте войдём и осмотрим тронный зал.
— Палату власти? — чуть не задохнулся от изумления Антоний.
— Ну, вряд ли император покажет нам свои личные покои, правда? Ну, пойдёмте.
Мэт подошёл к начальнику караула, тот согласно кивнул и повёл всех троих ко дворцу в сопровождении отряда гвардейцев.
Антоний опасливо поглядывал на гвардейцев, но вскоре его страх растворился в приливе восторга.
— Подумать только! Мы вправду увидим все дива внутри дворца! Балкис, какое счастье, что твой учитель тут пользуется таким весом!
— Да, это великое счастье, — ответила девушка. Но отчего у неё так сжалось сердце?
Они прошли между коринфскими колоннами, под романской аркой, и Балкис в который раз восхитилась тем, как смешались во дворце пресвитера Иоанна архитектурные стили Востока и Запада — ведь в его империи проживали выходцы и из той, и из другой цивилизации. Каким-то образом зодчему удалось объединить эти стили — и дивиться этому не стоило, если и в самом деле он возводил копию дворца, выстроенного израильским пророком для индусского царя.
Они прошли по просторному залу, пол которого был вымощен самоцветами, между колоннами из кедра и сандалового дерева. Стены были увешаны гобеленами с изображениями странных людей — узкоглазых, с замысловатыми причёсками, в шёлковых одеяниях. Люди играли в более или менее обычные игры и держали в руках занятные музыкальные инструменты. Антоний на каждом шагу ахал от изумления, а Балкис, шедшая рядом с ним, нервничала все сильнее.
— Какие учтивые тут люди! — восторгался Антоний. — Все нам кланяются! Но почему они так пристально смотрят на нас?
— Наверняка они не привыкли видеть людей в простой, скромной одежде посреди такого великолепия, — отвечала Балкис, нервно покусывая губы. Но если на то пошло, она не солгала юноше. Слуги узнавали её в лицо, но уж точно ни разу не видели её в грубой дорожной одежде.
В конце коридора у высоченных дверей стояли на страже двое стражников со скрещёнными пиками — но Мэт свернул в перпендикулярно идущий коридор. Тут потолок был высотой всего в десять футов, и его не поддерживали колонны, но стены были из чистого мрамора.
— Даже слуги тут окружены такой красотой! — вырвалось у Антония.
Мэт подвёл своих юных друзей к дверям высотой футов в семь, возле которых, однако, также стояли стражники со скрещёнными копьями.
— Нас ожидают, — сказал Мэт, и сердце у Балкис забилось так часто и громко, что она испугалась — как бы Антоний не услышал.
Но он, конечно, не слышал, как бьётся её сердце. Он только влюблённо улыбнулся, глядя на неё.
— Не бойся, любимая, — шепнул он. — С нами — лорд-маг, и нам не должно быть страшно.
— Конечно, конечно, — кивнула Балкис и сжала его руку — не в последний раз, как ей очень хотелось верить.
Воины поклонились лорду магу, но при этом не спускали глаз с девушки. Затем они распахнули двери, и гости переступили порог.
Они оказались в круглом зале, похожем на пещеру, пол в которой был выложен мрамором, стены украшены ляпис-лазурью и яшмой. По кругу стояли золочёные колонны, поддерживающие потолок под главным куполом. Потолок был так высоко, что его невозможно было разглядеть. Наверное, наверху было открыто какое-то окно, потому что оттуда падал столп света и золотистым сиянием озарял трон.
Трон стоял на возвышении высотой в десять футов, и на нем восседал мужчина с золотистой кожей, чёрными волосами и бородой. На голове у него блестела золотая корона, а одет он был в парчовую мантию. В левой руке он держал золотой скипетр, а правой жестикулировал, ведя беседу с богато одетыми людьми, стоявшими перед троном. Лишь самому важному из этих особ было позволено встать на нижней ступени лестницы, ведущей к трону. Император казался выше ростом, чем простые смертные, и производил
