— Снимок не поможет. На нем не будет видно, что она сопротивляется.
— Она же говорит, что сопротивлялась. Какое-то время.
— Она говорит, в этом-то и проблема. Ее слово против его.
— Как свидетельница, она проявит себя лучше.
— Все зависит от того, окажется ли его адвокат лучше прокурора.
— Но не от фактов?
— Обычно, нет. Тем более, что в данном деле объективно доказанных фактов с гулькин нос.
И тут я решился высказать фразу, которая уже давно крутилась у меня в голове.
— Мистер Томасси, вам представляется целесообразным не продолжать это дело, — он вновь промолчал. — В этом я не могу с вами согласиться. Она — мой пациент. Она приходила ко мне до этого прискорбного события, приходила после, надеюсь, будет приходить и в дальнейшем. И мне придется гораздо труднее, если ее будет переполнять ярость, обусловленная тем, что торжество справедливости невозможно. Мы оба зависим от вас.
И тут зазвонил телефон. Трубку снимут в службе ответов, решил я, но телефон звонил и звонил, поэтому я извинился, прошел в кабинет, чтобы выяснить, что звонят из той самой службы.
Томасси поднялся с кресла, увидев цвет моего лица.
— Служба ответов приняла сообщение от Франсины Уидмер.
— Какое?
— Она вынуждена отменить нашу очередную встречу. Но я и не ждал ее сегодня.
— Она знала, что я у вас.
— Она сказала, что у нее повторился приступ. Сказала, что ей срочно требуется
Она вернулась в квартиру!
— Этот тип снова решил ею попользоваться.
Томасси направился к телефону, вытащил из бумажника пластиковую карточку с номерами, позвонил.
— Дайте мне ее адрес, — попросил он меня.
Я еще рылся на столе, а он уже назвал себя неизвестному мне собеседнику, сказал, что совершается преступление. Произнес по буквам имя и фамилию Франсины. Тут я нашел адрес. Он горел от нетерпения, когда клал трубку на рычаг.
— Я еду туда. Составите мне компанию?
— Да.
По вестсайдской автостраде Томасси гнал, как маньяк, со скоростью восемьдесят миль в час. За всю дорогу я лишь раз нарушил молчание.
— Вы не сказали полиции, что это изнасилование.
— Вы чертовски правы, — ответил он мне.
Глава 14
Козлак
Я не хотел, чтобы Джейсон слишком уж близко сошелся с Мэри и со мной. Одна сцена в ванной это хорошо, то есть когда я смотрю, как Джейсон удовлетворяет Мэри языком, а она кончает и кончает. Интересно, конечно, но потом осталось какое-то странное ощущение. Вы понимаете, три человека, двое из них мужчины. Я не хочу, чтобы Джейсон подкатывался к Мэри, когда я на станции, потому что, если я поймаю его с ней без моего разрешения, мне придется что-то делать, не так ли?
Вот я подумал, как заставить Джейсона забыть о пикнике в ванной (отлично я назвал наше развлечение: пикник в ванной), и напомнил ему об Уидмер. Джейсон, однако, все еще колебался, но я чего только ему не наговорил. Она, мол, женщина с богатым опытом, так что начинания Джейсона встретит с пониманием, да и сама многому его может научить. И уж конечно, не будет отказываться, если он поцелует ее так же, как Мэри.
Сомнения у Джейсона все же остались.
— Ты и правда трахался с ней? — мы уже перешли на «ты».
— С чего мне тебе врать?
— И она не возражала?
— Поначалу всех надо уговаривать.
— Мэри не пришлось.
— О, с Мэри тоже бывают проблемы.
Все-таки мне очень хотелось, чтобы он и думать забыл о Мэри. В общем, мне пришлось попотеть, но в конце концов Джейсон согласился в следующий раз пойти со мной к Уидмер.
Я, правда, объяснил, что есть некоторые сложности, несколько дней дома она не появлялась, но пообещал дать ему знать о ее приезде.
Ждать долго не пришлось. Только мы поговорили, как в ее окнах вспыхнул свет. Я оставил бензоколонку на моих парней, а сам побежал к Джейсону.
— Пошли. Она здесь.
Глава 15
Франсина
Разумеется, я не собиралась оставаться на ночь. Едва переступив порог, я поняла, что не смогу здесь жить, зная, что Козлак на свободе. Я хотела лишь покидать в сумку кое-что из вещей и тут же удрать. Я нервничала из-за того, что Томасси встречался с Кохом, и решила хоть чем-то занять себя: поехать в свою квартиру, собрать вещи, затем вернуться в дом к родителям. К тому времени, как я доберусь туда, доктор Кох уже освободится. Я просила их обоих перезвонить мне вечером и надеялась, что хоть один-то да соблаговолит поговорить со мной.
Когда звякнул дверной звонок, меня словно ударило электрическим током. Был у меня такой случай, в три года я сунула мамину шпильку в розетку и до сих пор помню, что из этого вышло.
Поначалу я не хотела открывать.
Снова звонок. И мужской голос: «Это смотритель».
Тут я подошла к двери.
— Я вас не вызывала.
— В квартире внизу течет с потолка. Я должен перекрыть стояк у вас на кухне.
Он несколько раз заходил ко мне в квартиру по каким-то своим делам, и никаких проблем не возникало. Я должна была впустить его, не так ли?
Я сняла цепочку, отодвинула задвижку, открыла дверь. Я заметила, что он без протеза. Он прошел прямо на кухню, с инструментами, а я вернулась в спальню, укладывать в сумку белье и пижамы, которые уже достала из шкафа. Я решила, что могу уехать, оставив его в квартире. Дверь он мог запереть и сам. Идея показалась мне неплохой. У меня и в мыслях не было пойти на кухню и посмотреть, выключает ли он воду. Я вообще стараюсь не навязывать свое общество человеку, который что-то чинит. По себе знаю, как неприятно работать, когда на тебя кто-то смотрит.
Потом я услышала шаги смотрителя в гостиной. Должно быть, он уже справился с неисправностью.
Он уже стоял у двери, намереваясь ее открыть, когда я спросила: «Протечка сильная?»
— Не очень.
Тогда я спросила, сможет ли он открыть стояк, потому что я уезжаю и в квартире никого не
