случая. Мотель в это время приносил одни убытки. Управляющим назначили меня, и менее чем за три месяца мотель уже давал прибыль. Владельцы мотеля предложили мне перейти в другой, более крупный мотель с рестораном, расположенный в центральной части Калифорнии. Под моим управлением он также превратился в прибыльное заведение. После восьми лет успешной работы в Калифорнии, я соблазнился предложением поехать на Восток и взять под свою опеку большой респектабельный курорт в Кэтсхиллз. Но окружение оказалось мне чуждым, и я вернулся в Калифорнию.
Я одинок, у меня нет родственников, живущих на моем иждивении. Я могу поехать в любое место, при условии, что ответственность и вознаграждение будут соответствовать моему опыту. По первому требованию я готов представить рекомендации от моих прежних работодателей в Калифорнии».
В гостиной особняка Клиффордов, Мерлин передал Эбигейл пачку писем, полученных в ответ на объявление. Она проглядела их, нацепив на нос очки в золотой оправе, ранее висевшие на черном шнуре у нее на груди. Мерль следил за лицом жены. Ей не нравилось то, что она читала. Когда Эбигейл подняла голову, он протянул ей письмо Дэниэля Питца.
— Автор — напыщенный осел, — прокомментировал Мерль. — Но письмо интересное.
Эбигейл прочитала письмо Питца несколько раз.
— Надо бы выяснить, что он подразумевает под словом «чуждый».
— Могу догадаться. Пожалуй, стоит навести справки об этом молодом человеке.
— А с чего ты взял, что он молод?
— В письме ни слова о возрасте. Он упомянул бы, что полон сил и энергии, если б полагал, что староват для такой работы. Написавший письмо воспринимает кипящую в нем энергию как само собой разумеющееся. Кроме того, Эбигейл, даже напыщенный осел с возрастом просит деньги, а не вознаграждение.
Эбигейл не осталось ничего другого, как рассмеяться.
— Мистер Дэниэль Питц? — спросил мужской голос.
— Я слушаю, — по голосу Дэн понял, что человек на другом конце провода привык повелевать.
— Я звоню по поводу вашего письма. Вы хотели бы получить работу?
— Да, сэр.
— Сколько вам лет?
Молчание.
— Пожалуйста, не лгите, — продолжил голос. — Это нетрудно выяснить.
— Мне тридцать шесть.
— Хорошо. Вы пишете, что ваш отец умер, когда вам не исполнилось и восьми. Что послужило причиной смерти?
— Травма.
О боже, думал Клиффорд, все та же напыщенность.
— Что за травма?
Снова молчание.
— Пожалуйста, мистер Питц. У меня мало времени.
— Извините. Мне все еще трудно говорить об этом. Он умер от огнестрельной раны.
— Стрелял полицейский?
— Нет, нет. Грабитель.
— Где?
— В… его магазине.
— У вашего отца был магазин?
— Да, винный.
— Понятно. Ваша мать жива?
— Нет. Прошу меня извинить, но какое отношение имеют эти вопросы к вашему объявлению?
— Самое непосредственное. Ваша мать умерла естественной смертью?
— Автокатастрофа.
— Ясно. А ваша сестра жива?
— Погибла вместе с матерью.
— Когда это произошло?
— Сейчас скажу. Одиннадцать лет тому назад. Третьего мая.
— Вы можете вспомнить день, когда вас первый раз назначили управляющим мотеля?
Питц без запинки назвал требуемую дату.
— Я проверю все, что вы мне сказали, и позвоню в ближайшие два дня. При условии, что я слышал от вас только правду.
В последующие двадцать четыре часа мысли Дэниэля Питца не раз возвращались к этому телефонному звонку. Судя по всему, его письмо произвело должное впечатление, но почему ему задавались такие странные вопросы? Говорившего с ним совершенно не интересовали его профессиональные знания.
Дэн решил, что надо бы поискать другое место. И уже сел писать ответ на одно из объявлений, когда зазвонил телефон.
— Мы говорили с вами позавчера, мистер Питц. Я навел о вас справки, и теперь вы главный претендент на должность управляющего. Моя фамилия Клиффорд. Жду вас у себя завтра, скажем, в пять часов. Вас это устроит?
У Дэна пересохло в горле.
— Да, конечно, — наконец выдавил он из себя.
Клиффорд продиктовал адрес.
— Привезите с собой список книг, которые вы прочитали за последние пять лет, — добавил он. — Пожалуйста, не приезжайте загодя. Но если вы опоздаете больше чем на десять минут, прошу не беспокоить, — и в трубке раздались гудки отбоя.
Пунктуальность являлась одним из основных требований Мерлина Клиффорда к тем, кого он нанимал на работу. А нанимал он не иначе, как на всю жизнь.
В бытность агентом по продаже недвижимости Дэниэлю Питцу приходилось приезжать в дома состоятельных людей, но особняк Клиффордов превосходил все, виденное им. Железные ворота меж каменных столбов, не сторожевая будка, а целый домик. Не старик-охранник, качающийся от ветра, но здоровенный детина, способный разорвать собаку надвое. Детина признал, что его предупредили о приезде некоего Дэниэля Питца, но потребовал предъявить документы, удостоверяющие личность. А потом позвонил в особняк, сообщил, что гость миновал ворота ровно в пять часов.
Чтобы содержать лужайку и кусты в таком образцовом состоянии, требовалась армия садовников, подумал Питц, но по пути к дому он не встретил ни души. Особняк, построенный в испанском стиле, модном в южной Калифорнии, располагался ярдах в семидесяти пяти от дороги. И скорее напоминал форт, а не жилой дом с черепичными скатами крыши, пересекающимися под разными углами, парапетами и бойницами в каменных стенах, по виду предназначающимися для стрелков или арбалетчиков. Дэна всегда волновало финансовое положение потенциального работодателя. Ему не хотелось нарваться на банкрота. Но хозяева этого особняка, похоже, крепко стояли на ногах.
Он услышал глухое рычание, и тут же увидел немецкую овчарку, преграждавшую ему путь к дверям. Его отец держал в магазине такую же, но ему это не помогло: грабитель застрелил обоих.
— Ко мне, — скомандовал возникший на пороге японец.
Овчарка развернулась, подбежала к нему, скрылась в доме.
— Мистер Клиффорд ждет вас, — японец поклонился. — Сюда, пожалуйста.
Через холл с мраморным полом Дэна провели в громадную гостиную с островерхими, в два этажа, окнами. Он не представлял себе, что бывают такие огромные ковры, как этот, устилавший пол от стены до стены. Мужчина лет шестидесяти положил трубку на пепельницу, встал и пошел ему навстречу, протягивая
