возглавляет бригаду соединения Q.
— Я думаю, надо позвонить ее мужу, — сказала Сабрина.
— В такой-то час?
— Уинстон только что разговаривала с ним, он в больнице.
— Скажи ему, что мы очень переживаем за нее.
— Да, конечно.
Через тридцать секунд Логан позвонил Уинстон.
Он почти увидел ее напряженное лицо при звуке знакомого голоса.
— Доктор Логан, уже поздно. Все, что надо, я сказала доктору Комо.
— Пожалуйста, не кладите трубку. У меня еще несколько вопросов. Можете вы точно объяснить, что произошло?
— Она упала. Это все, что известно.
— Дома?
— Нет. В магазине.
— В магазине?
— На ступеньках, ведущих к автостоянке.
— Господи! — воскликнул он тихо. — Какого дьявола! Что с ней случилось? ДЛЯ ЧЕГО ей надо было тащиться в магазин? Она потеряла равновесие! Черт! Я же ПРЕДУПРЕЖДАЛ ее, чтобы была осторожнее!
— Это все, доктор? Вы думаете, вы сумеете спасти свой курс?
Логан пропустил мимо ушей презрительную нотку.
— Мисс Уинстон, моя главная забота — ее состояние.
— Нет. Я думаю, вас больше всего беспокоит, как сохранить ее на курсе. Но, очевидно, вопрос сейчас об этом не стоит.
— Конечно. — Даже если это было возможно с медицинской точки зрения, все равно вводить пациенту в коматозном состоянии такое лекарство! — Я буду очень тщательно следить за ее состоянием. Может быть, если она достаточно быстро оправится…
— Я хотела вам сообщить: об этом не может быть и речи.
Господи, как враждебен ее ответ.
— Почему? Кажется, она уже поддалась лечению?
— Потому что, доктор, некоторые из нас не берут на себя риск такого рода. Мы не знаем, что случилось с миссис Новик, но, вполне возможно, это ваше лекарство привело ее к потере сознания. — Она молчала, ожидая, пока до Логана дойдет сказанное. — С моей точки зрения, данный случай можно рассматривать как влияние токсичности лекарства на пациента.
Наутро в офисе Шейна Логан и не старался произвести приятное впечатление.
— Что-то надо делать с этой Мэрион Уинстон, — заявил он. — Она просто патологически враждебна.
Шейн смотрел на него через стол, как всегда заваленный черт-те чем.
— По отношению к протоколу или к тебе лично?
— И то и другое. Да это не важно. Главное — результат один и тот же. Она пытается все свалить на токсичность. — Шейн промолчал, и Логан продолжил:
— Это ложь! И вы это знаете! Шанс — один на тысячу, что это воздействие лекарства. На десять тысяч!
— Брось, Логан, — отмахнулся Шейн. — Я не настроен глотать все, что ты говоришь мне. И не собираюсь ограничивать ее в чем-то.
— Послушайте, — не унимался Логан, — все, чего я хочу, так это неукоснительного выполнения правил, которые ограничивают допуск не медицинских работников к…
— Я тебе сказал, Логан, хватит. — Шейн стукнул по столу, и разбросанные листки разлетелись. — Что за черт? Что случилось? Чего ты хнычешь, как малый из медицинской школы? Думаешь, ты первый врач, имеющий дело с отвратительной бюрократией? Или с такой вот чиновницей, вцепившейся в задницу? Как- нибудь сам разберешься.
Логан ощетинился, но постарался не показать виду.
— Не волнуйтесь, справлюсь.
— Ну и хорошо. А теперь иди. Единственное, чего я не выношу, так это нытья.
Логан остолбенел.
Каким бы неуравновешенным ни был Шейн, он никогда не обходился с ним так откровенно пренебрежительно. Дэн повернулся к двери.
— Не понимаю, что это с вами?
— Со мной? Дай-ка я тебе кое-что скажу, Логан. Ты мне принеси результаты. Только в этом случае ты можешь ожидать от меня благосклонности.
— О чем вы говорите! Мы только начали давать лекарство! Всего пять недель назад. Джуди Новик была…
— О ней забудь. Той женщины нет! Ты что собираешься делать? Таскать за собой ее труп? И показывать, какую большую работу вы проделали?
— Доктор Шейн! Это не…
— А сколько, ты думаешь, у тебя времени? На всякий случай, если ты еще не слышал, — здесь люди известны не своими пациентами. Многие лекарства за такой срок уже проявили бы себя. Убедительно бы показали, как они активны.
— Так мы на той же стадии, что и протокол Стиллмана!
— А ты думаешь, ты Стиллман? Ты думаешь, у тебя такая же возможность выбора, как у него? Или такие друзья, как у него?
Логан посмотрел на шефа.
Так вот в чем дело! Шейн хотел оставить за собой два варианта. Один на случай, если соединение Q принесет успех, и запасной — если провалится. Он, конечно, всегда был таким, даже когда упивался ролью неукротимого, независимого, стоящего вне политики. Шейн такой же политикан, как и все остальные. Но никогда раньше он так не раскрывался.
Шейн заметил разочарование на лице молодого человека и взял себя в руки.
— Слушай, Логан, ведь дело не в том, что я не понимаю твоей проблемы. Конечно, Уинстон хочет добраться до тебя, и могу держать пари, любая злобная мыслишка, мелькнувшая в ее голове, безотлагательно обсуждается с теми ребятами.
— Согласен, — кивнул Логан, хотя такое не приходило ему в голову.
— Вот что я хочу сказать. Нет лучшего совета для тебя: сосредоточься на главном. Получай результаты. Добивайся их. И тогда никто не в силах будет тебя тронуть.
— Да, я буду об этом помнить. Мы лечим рак, и мы независимы.
— Отбрось весь мусор. Это жалкий мусор! И побольше воинственности, если вообще собираешься заниматься этим делом.
— Не волнуйтесь, — ответил Логан. — Я сам буду защищать наш курс.
— Ах так? — вдруг изумился Шейн. — Ну и как, например?
— Все контакты с этой Уинстон я замкну на докторе Комо. Ни Рестон, ни я не будем иметь дело с теми пациентками, на которых эта маньячка хоть как-то влияет.
— А много таких?
— По крайней мере, половина.
Логан надеялся, что, может, эта новость заставит старшего коллегу как-то включиться в дело. На Сабрину пал груз более тяжелый, чем на любого из них, и это могло нарушить механизм работы с курсом, в котором Шейн тоже — во всяком случае, Логан так думал — был заинтересован.
Но Шейн только улыбнулся.
— Так до тебя дошло, да? Что она может взять на себя некоторых пациентов?
Логан больше не собирался скрывать свой гнев.
