– И не только у вас. – Рик еще больше понизил голос: – Когда она уедет, мы с вами кое-что предпримем.
– Что именно? – нахмурился Стоуни.
– Из кожи вон вылезем, чтобы наша девочка осталась жива. Вы со мной?
Уолтер торжественно протянул руку:
– Еще бы! До конца!
– Рад слышать, – кивнул Рик, пожимая его руку. Пусть Саманта делает то, что должна делать. Он поступит, как считает нужным.
При мысли о том, что бесценные произведения будут срываться со стен и расшвыриваться по залу, ему, как коллекционеру, стало не по себе. Однако его чувства относительно методов действия шайки Вайтсрайга были не важны. Как только в музее появятся Интерпол и полиция, бандиты поймут, что их подставили, и набросятся либо на Мартина, либо на Саманту, либо на обоих. Мартин пусть выпутывается сам. Но никто из представителей закона и глазом не моргнет, если при выполнении операции погибнет кто-то из грабителей, и что бы там ни воображал детектив Горстайн, его подчиненные и близко не успеют подойти к Саманте. Значит, остаются Стоуни и он сам. А после того, как он несколько минут назад подслушал разговор Барстоуна и Саманты, ничто, ничто не должно случиться с Сэм… если от Рика хоть что-то зависит. Следовательно, нужно сделать так, чтобы зависело.
Когда Сэм вернулась в библиотеку с содовой в руке, Уолтер тяжело поднялся.
– Если не возражаете, я хотел бы посмотреть новости. Убедиться, что ни одна из местных станций не ведет репортаж из Метрополитен-музея или что-то в этом роде.
– Трус, – бросила Саманта, возвращаясь к работе над крохотными приборчиками, принесенными Уолтером.
– Не хочешь объяснить, для чего все это? – неожиданно спросил Рик.
– Для того чтобы включить или выключить сигнализацию с короткого расстояния, – буркнула она, наклеивая на каждый прибор кусочек скотча и помечая маркером. – Таким образом, я сохраняю контроль над частью сигнализации, когда во всем музее поднимется суматоха. По крайней мере я на это надеюсь.
– Я все же предлагаю увезти тебя на Багамы. Можешь захватить с собой парик.
Он видел, как Сэм взбирается по стенам и залезает в окна, но знать, что она разбирается в электронике, было ново и непривычно.
– А когда все кончится, можешь умыкнуть меня в Палм-Бич. Как тебе такое предложение?
Значит, она готова вернуться к консультациям по охранным системам, работе, которую не особенно любила.
– Звучит чудесно, – тем не менее сказал он.
Когда она закончила возиться с приборами, Ричард помог сложить все необходимое в рюкзак. Подумать только, что всего несколько месяцев назад он в жизни не предположил бы, что будет помогать женщине, своей женщине, возиться с оборудованием, в которое входили электронные приборы, разделитель сигнала, устройство для зачистки проводов, прибор ночного видения и еще многое другое.
Он видел ее возбужденное лицо, слышал взволнованный голос, знал, что испытывает она в эту минуту, и хотя это пугало его, все же он мог понять, какие чувства испытывает Сэм.
– Хочешь, положу туда сандвич с арахисовым маслом? – спросил он, показав на рюкзак.
– Другие грабители будут смеяться надо мной.
– Этого мы допустить не можем.
Ему так хотелось коснуться ее, унести в спальню, раздеть, напомнить, что способен возбудить ее не хуже любой кражи. Но отвлекать Сэм перед операцией! Возможно, оттого, как она сумеет сконцентрироваться, зависит ее жизнь. Нет, он не станет так рисковать.
– Что теперь? – спросил он.
– Сейчас я начну метаться и выходить из себя в ожидании назначенного часа.
– Велика ли вероятность того, что Вайтсрайг изменит планы в последний момент?
– Я никогда не работала с ним раньше, но вся эта история – настоящая задница, и скорее всего нас ждет провал независимо от изменений. Но основной план, во всяком случае, остается тем же.
– Что, если он…
Запел сотовый. Мелодия показалась ему знакомой. Но Рик не мог припомнить, откуда знает ее. Ричард нахмурился, а вот Сэм улыбнулась.
– Это из «Терминатора», – пояснила она, открывая флип. – Алло? – Она молча с бесстрастным лицом выслушала собеседника. – Договорились, – произнесла она наконец и снова закрыла телефон.
– Ну?
– Пора. Нужно уходить прямо сейчас.
Теперь, когда настал момент, ему хотелось все изменить: его мужское эго и желание владеть ею требовали не отпускать эту женщину, держать в объятиях то, что было дорого ему.
Рик глубоко вздохнул.
– Береги себя, – прошептал он, беря ее за руку.
Она обняла его и поцеловала, теплая, встревоженная и взволнованная одновременно.
