Ричарда. А детектив уже кого-то подозревал. Кого и до какой степени, Рик пока не знал. Но намеревался выяснить как можно скорее.
Стараясь взять себя в руки, он спустился вниз впереди Горстайна. Там, во Флориде, Саманта умудрилась заслужить уважение и даже доверие по крайней мере одного сотрудника полицейского департамента Палм-Бич. Здесь, на Манхэттене, полиция слишком хорошо знала имя и репутацию ее отца. А также помнила о некоторых нераскрытых кражах со взломом.
Однако Мартина Джеллико поймали и осудили за многочисленные кражи дорогих предметов искусства и антиквариата. Кроме того, он умер в тюрьме. Они могут думать о Саманте что угодно, но доказательств у них нет. А он потратил бог знает сколько времени на то, чтобы отвести от нее все подозрения. Теперь она на виду, хотя бы потому, что живет с ним, Риком Аддисоном, светским человеком и миллиардером, и он никому, в том числе и себе, не позволит об этом забыть.
– Постарайтесь ничего не касаться, мистер Аддисон, – предупредил Горстайн, когда они вошли в нижнюю гостиную.
– Я живу здесь, – бесстрастно произнес Ричард, – и думаю, здесь повсюду можно найти отпечатки пальцев: мои, Саманты, Уайлдера и обеих горничных.
– Не хотелось бы, чтобы вы смазали чьи-то еще отпечатки. Итак, где картины?
– Вон там.
Оба медленно зашагали к дивану, где стояла одна картина, упакованная в плоский ящик, обернутая сначала слоем мягкого волокна, а потом – толстой коричневой почтовой бумагой. Почему-то это зрелище снова с той же силой поразило Рика. Возможно, подсознательно он надеялся, что Сэм каким-то таинственным образом возникла в доме и раздобыла вторую картину.
– Сколько полотен вы привезли домой? – осведомился Горстайн, жестом подзывая одного из полицейских.
– Два.
– Я вижу одно.
Ричард с притворным уважением воззрился на него:
– Теперь я знаю, почему вы выбились в детективы.
– Да, я весьма наблюдателен. Во сколько она вам обошлась?
– Это зависит оттого, какую именно украли. От пяти до двенадцати миллионов долларов.
– Американских?
– Совершенно верно. Американских долларов.
Горстайн громко откашлялся.
– Прекрасно. Мне нужны несколько снимков комнаты. Пусть эксперты снимут отпечатки со всех поверхностей. Потом мы посмотрим, какая картина украдена. Прошу.
Он посторонился, пропуская Ричарда.
– Выйдем отсюда. Мне нужно переброситься с вами парой слов.
– Мне не хотелось бы, чтобы дело получило огласку, – заметил Ричард, уводя детектива в безлюдную кухню. – Не хватало еще, чтобы пресса раздула дело об ограблении!
Детектив бесцеремонно развалился на кухонном стуле.
– Простите, но происшествие, похоже, совершенно вас не удивило, мистер Аддисон.
– Может, мне следовало упасть в обморок? – сухо сказал Рик. – В мой дом вломились, и по коридорам шныряют полицейские. Пропала картина, нет, я не удивлен. И навряд ли вы единственный узнали из сегодняшних новостей, что я приобрел на «Сотбис» несколько предметов искусства.
– Тут вы правы. Поэтому подозревается весь Манхэттен. Как насчет вашей подружки?
Быстро он сообразил!
– Не мелите чуши!
– Ее здесь нет, вашей картины здесь нет, а фамилия девушки – Джеллико.
– Она вернется и, кроме того, не имеет ничего общего со своим отцом. Поверьте, стоило сказать слово, и я подарил бы картину ей.
Горстайн вынул зубочистку, оглядел размочаленный конец и снова сунул между зубов.
– Рад, что вы так считаете, но ваше мнение вряд ли поможет расследованию. И наверное, вам не известно, что мы в участке соревнуемся, кто раньше отыщет преступника. За это начисляются очки.
– Весьма ценю ваш сарказм, – ехидно произнес Рик. – Но предпочитаю, чтобы вы нашли истинного преступника, а не теряли время, гоняясь за невинными людьми.
– Прошу вас встать на мою точку зрения, – не сдавался детектив. – В новостях передали, что на аукционе вы потратили почти тридцать миллионов баксов. Потом я получаю вызов в ваш дом, где только что случилась кража со взломом. Здесь я обнаруживаю, что пропала ваша подружка, дочь известного в узких кругах взломщика. Что мне прикажете думать? «Ага, она исчезает в ту ночь, когда эти самые картины Хобарта…»
– Хогарта, – процедил Ричард сквозь зубы.
– Когда картины Хогарта привезли в дом. Дело с самого начала дурно пахнет. Но вы, человек, которого никак нельзя посчитать идиотом, даже не потрудились проверить, целы ли картины, пока я практически не вынудил вас это сделать. Повторяю, мистер Аддисон, все это весьма подозрительно. Похоже, вы точно знали, что пропало и почему. И бьюсь об заклад, картины были застрахованы.
