– Сэм?!
– О'кей, о'кей. Мы чистим Мет. Во вторник. Тебе, вероятно, стоит пересмотреть свой график работы.
Она рассказала все, что узнала из второго звонка, последовавшего двумя часами позже. Сэм сообщили о месте встречи и объяснили, ее роль.
К тому времени, когда она закончила, оба лежали на животах, и рассматривали планы музея, которые она нарыла в одной из книг Рика по искусству. Она надеялась, что у Николаса или Мартина, были планы расположения охранной сигнализации, тогда работы будет поменьше.
– Одного я не понимаю, – заметил Рик, рассматривая фото «Венеры и Адониса», – знает ли эта шайка…
– Команда, – поправила она.
– Знает ли эта команда о твоей репутации? О том, что ты никогда, не грабишь музеи?
– Вряд ли их интересуют мои личные предпочтения.
Он нахмурился… сексуальный, как сам дьявол, со своей утренней щетиной, взъерошенными черными волосами и в голубом халате, в котором провел ночь.
– Что думает Уолтер обо всем этом?
– Я еще с ним не говорила. Это касается нас… тебя и меня, больше, чем Стоуни. Я думала, ты должен знать первым.
Темно-синие глаза встретились с зелеными.
– Прости, что был таким подонком прошлой ночью. Ты знаешь, обычно я так себя не веду.
– Знаю.
То, что он сказал, ранило в основном потому, что было правдой.
– И я пытаюсь, – тихо пробормотала она, разглядывая свои руки. Длиннопалые руки воровки. Мартин всегда говорил, что ее пальцы – доказательство ее предназначения. – Но быть хорошей очень трудно.
– Трудно, если действительно стараешься, – прошептал он, откидывая ее волосы со лба. – Только притворяться легко.
Она улыбнулась, гадая, выглядит ли такой же счастливой, как себя чувствует.
– Ты очень хороший человек.
– Вовсе нет.
Он потянул ее за руку так, что она перевернулась на спину, и принялся целовать. Она ощутила вкус кофе и зубной пасты. Нежные губы медленно мучили ее, язык сплетался с языком и тут же ускользал. Сэм застонала, вцепившись в его плечи, когда он повалился на нее. Щетина немного царапала щеки, но ей это нравилось.
В ее старом мире никто не понимал подобных отношений. Там все считали, что она поймала богатенького спонсора, которого не грех и ограбить, стоит ему зазеваться. А ведь ей нравилось быть с Риком, вести долгие беседы, зная, что она возбуждает его так же сильно, как он ее.
Все еще целуя ее, он медленно поднял ее топ, проник пальцами под лифчик, поднял и его припал губами сначала к одной груди, потом к другой.
Саманта застонала, прижимаясь к нему. Его халат легко сполз с плеч, но когда она попыталась расстегнуть его шорты. Рик сжал ее руки.
– Сегодня воскресенье, – пробормотал он, снова целуя ее в губы. – Наш день отдыха.
Он провел рукой по ее позвоночнику и, перевернувшись, потянул ее на себя.
– На отдых это мало похоже, – хмыкнула ока. – А у тебя сегодня совещание.
Несмотря на все свое возбуждение, она испытывала облегчение. После того как он столько злился на нее за решение ограбить Ходжесов, и прошлой ночи, когда она так разочаровалась в нем… до чего же здорово чувствовать себя в полной безопасности в его объятиях, ощущать его желание к ней.
– Полагаю, меня подождут.
Она сползла вниз, целуя по пути его грудь и соски, с наслаждением чувствуя дрожь твердых мышц под кожей. Значит, он сказал, что гордится ею за то, что в выбранной профессии лучше ее нет. Но она по- прежнему не была убеждена. Люди не являются домой пьяными и в воинственном настроении, когда они счастливы.
– Что, если это случится снова? – прошептала она, проводя губами по его подбородку.
– Что именно случится снова?
– Что, если обстоятельства заставят меня выбрать кражу, а не смерть и позор?
– Мы позаботимся, чтобы этого не случилось, – проворчал он, сжимая ее попку и гладя бедра.
– Мы не можем сделать это.
– Не сейчас, Саманта.
Прежде чем она успела запротестовать, он стал целовать ее, пока она не задохнулась.
– Ты самая умная женщина из всех, кого я знаю, – прошептал он наконец, принимаясь расстегивать ее шорты. – Благородная, добрая и ослепительно красивая, и я люблю тебя. Все остальное вторично.
