— Что случилось? Давай-ка сам в сторонку, держись от толпы подальше.
А зловещая, притихшая толпа шла за носилками. Вновь приставшим поясняли шепотом: «Лестница гнилая. Вот и не выдержала». Мак и Джим чуть поотстали от основной массы.
— Ну, рассказывай, что случилось. В двух словах. Нужно ковать железо, пока горячо.
— Старый Дан все хвастал, какой он силач. Спускался с тяжелым ведром, ступеньки не выдержали, он упал. Говорит, что в бедре ногу сломал.
— Ну, вот. Все почти так, как я и думал. Ребята, как порох, спичку поднеси — вспыхнут. Малейшего повода хватит. Ну что ж, и старик не зря небо коптил.
— Это в каком смысле? — не понял Джим.
— В прямом. Его участь — всем в назидание. Теперь он нам пригодится.
Они прибавили шагу, поспешая за толпой. Бурая пыль, вздымаемая сотнями ног, облаком висела в воздухе. Со стороны городка доносилось равномерное пыхтенье маневрового паровоза. Слева и справа к процессии то и дело подбегали любопытные женщины. Но мужчины шли молча вслед за носилками к баракам.
— Поживей, Джим! Времени в обрез.
— А куда мы сейчас?
— Перво-наперво нужно Лондона разыскать, объяснить, что делать. Потом — послать телеграмму, да и к отцу Альфа надо сейчас же заглянуть. А вон и Лондон. Привет! — крикнул ему Мак и припустил бегом. Джим следом. — Ну вот, заварилась каша! — не успев отдышаться, сообщил он. Один старик, Дан, с дерева свалился. Теперь все пути к забастовке открыты.
— Вроде это нам на руку? — Лондон снял шляпу, почесал лысину.
— Так, да не совсем. Если ребят не обуздать, они взбесятся все. Вон, никак твой приятель, тот длинный да тощий. Кликни-ка его.
Лондон сложил ладони рупором и позвал.
— Сэм!
Джим узнал в нем худолицего собеседника в первую ночь у костра.
Мак сказал:
— Лондон и Сэм, слушайте внимательно. Времени у меня в обрез, поэтому коротко о самом главном. Пока ребята взбудоражены, ты, Сэм, скажи им, что нужно общее собрание провести. А потом предложи Лондона в председатели. За него проголосуют все. Они что угодно сейчас выполнят. Вот и вся твоя задача, Сэм. — Мак взял в пригоршню земли, растер, нетерпеливо постукивая и притопывая каблуком. — Теперь ты, Лондон. Как только изберут тебя председателем, скажи, что на самотек дело пускать нельзя. Предложи список — человек десять — в состав комитета, окажи, нужно их избрать, чтобы разработать план действий. Понял?
— Чего ж не понять?
— Дальше, если хочешь, чтоб ребята за что-то проголосовали, спроси вначале: «Ведь вы хотите этого?», а хочешь зарезать какое предложение, скажи: «А вот этого вы не хотите, верно?» И таким путем они у тебя за что хочешь проголосуют. Со всей готовностью.
Толпа тем временем остановилась у барака. На вид все были спокойны, люди сходились в группы, расходились, лишь жесты выдавали волнение; на лицах же полный покой, как у спящих. — А вы куда сейчас торопитесь? — спросил Лондон у Мака с Джимом.
— Нам нужно договориться насчет места, где лагерь разбить, ведь забастовка вот-вот начнется. Есть тут одна маленькая ферма. Да, чуть не забыл: выбери нескольких самых боевых ребят, разошли их по окрестным садам, пусть поговорят с народом. Смотри, отправь тех, кто за словом в карман не полезет. Ну как, командир, готов командовать?
— Вполне.
— И еще: не одолжишь ли нам свой «форд»? Дорога у нас неблизкая.
— О чем речь! Берите, только он у меня с норовом, намучаетесь.
Мак повернулся к Сэму.
— Ну, тебе пора. Залезь на какой-нибудь ящик да крикни: «Ребята, нужно общее собрание провести!», а потом: «Предлагаю Лондона председателем! Иди, Сэм Джим, поедешь со мной.
Сэм чуть не бегом припустил к баракам. Лондон не спеша последовал за ним. Мак с Джимом обошли барак, там у стены стоял развалюха «Форд».
— Садись за руль, Джим. Тебе этого зверя усмирять.
Из-за барака раздался многоголосый выкрик. Джим включил зажигание. Мак крутаиул заводную ручку раз, другой. Снова взревела толпа у барака. Мак крутанул посильнее, размашисто, от плеча. Мотор заработал, но его шум потонул в людской разноголосице. Мак прыгнул в машину и прокричал:
— Судя по всему, Лондон — наш новый председатель. Поехали!
Джим вывел машину на пустынное шоссе. Зеленые яблони, изнывающие под тяжестью плодов, отбрасывали косые тени — солнце близилось к закату. Машина, хлопая и щелкая поршнями в цилиндрах, катила вперед.
— Сначала на телеграф, потом на почту, — крикнул Мак.
Въехали в город. На центральной улице у телеграфа остановились.
— А почта в следующем квартале, видишь? — показал Джим.
— Пока я телеграмму отправляю, сходи-ка и спроси почту на имя Уильяма Дауди, — велел Мак.
Через минуту Джим вернулся с тремя письмами. Мак уже ждал в машине. Вскрыл конверты, прочитал.
Эх, незадача! Дик пишет: Джой убежал из тюрьмы, неизвестно, где искать. Его повезли в суд, а он конвоиру смазал по морде и был таков. Я попросил помощи и чтоб приехал доктор Бертон, ему за санитарным состоянием лагеря следить. Ну, видно, доломаю я этот драндулет! Поехали к Альфу, прямо в кафе.
Джим подогнал машину к фургончику. В окошко видно было самого Альфа: облокотившись на пустую стойку, он смотрел на улицу. Джима с Маком он признал сразу, помахал им толстой рукой.
Мак толкнул в сторону раздвижную дверь.
— Привет, Альф. Как делишки?
Глаза у того загорелись любопытством.
— Неплохо вроде. Вчера целой толпой сборщики из садов заявились.
— Я им рассказал, что у тебя мясо — пальчики оближешь.
— Спасибо. Сами-то перекусите?
— Можно, — согласился Мак. — Мы при деньгах сегодня. Ты только подумай: едим за наличные!
— Ладно, вам и так полагается. За то, что клиентов прислали. Альф открыл холодильник, быстро слепил две котлетки, бросил на сковородку. Накрошил сверху лука. Как вы-то поживаете?
— У нас к тебе дело. — Мак доверительно наклонился над стойкой. Ты парень свой, тебе можно верить. Ты у нас на хорошем счету. Ни разу не подвел.
Альф даже зарделся от похвалы.
— Да не будь у меня этого кафе, пошел бы с вами. Всякому, у кого голова на плечах, ясно, в каких мы условиях живем, какая кругом несправедливость и всякое такое.
— Еще бы, — подхватил Мак. — Тому, у кого голова на плечах, и растолковывать ничего не надо. Сам кумекает.
Альф еще больше расчувствовался и даже отвернулся. Примял лопаточкой котлеты с прижарившимся луком, лишний жир сгреб в мисочку подле плиты. И лишь когда снова сумел вернуть лицу серьезное выражение, повернулся к гостям:
— Конечно, ребята, можете мне верить. Не сомневайтесь. Так, что у вас за дело? — Он налил две чашки ко фе и подвинул их к Маку и Джиму.
Мак легонько постучал лезвием ножа о стойку.
— Нами могут заинтересоваться легавые.
— Ясно, я о вас и знать ничего не знаю, — тут же сказал Альф.
— Все верно. А теперь слушай: долина на забастовку поднимается. Там, где мы работаем, дело уже на мази. К утру, глядишь, и другие примкнут.
