командировало Краснова (в то время полковника) на два года для выполнения служебных обязанностей в составе Межамериканского Совета обороны со штаб-квартирой в Вашингтоне. Это назначение на высокую ответственную должность международного уровня означало бы новую ступень в его успешной профессиональной карьере.
Но, спустя несколько дней, офицер получил сообщение от командования, в котором его информировали, что назначение аннулировано «по причинам, независящим от интересов и желания Армии».
Удивлённый и разочарованный этим незаслуженным отклонением его кандидатуры, Михаил Краснов подал рапорт с просьбой об отставке, который был безоговорочно отвергнут военным командованием и он тут же получил назначение на пост начальника штаба 4-й дивизии со штаб-квартирой в городе Вальдивия. Там его военная карьера продолжила своё развитие нормальным образом до 1993-го года.
Два года спустя его ожидало ещё одно, более значимое разочарование, как в профессиональном, так и в личном плане. Ему предстояла поездка за рубеж и неофициально Краснову сообщили, что он представлен к назначению на пост военного атташе чилийского посольства в Российской Федерации.
Это назначение являлось бы наиболее правильным не только для Армии, но и собственно для правительства Чили. Военный советник русского происхождения, потомок прославленных казаков, чисто говорящий на языке страны — он располагал всеми средствами для наилучшего выполнения служебных задач и поддержки репутации Чили на должном высоком уровне. Не будет лишним сказать, что к тому времени — в 1995 году — красное знамя с серпом и молотом уже давно было заменено бело-сине-красным стягом и гербом с двуглавым орлом.
Интерес и российского правительства стал очевидным когда посол России в Чили пригласил Михаила с женой в свою резиденцию на ужин с участием всего дипломатического корпуса, что можно было рассматривать как преддверие благожелательной встречи, которая его ожидает в этой стране.
Но тёмные силы снова пересеклись в судьбе полковника Краснова. Немного спустя, несмотря на очевидные преимущества для Чили, которое имела бы его дипломатическая работа на этой должности, назначение Михаила было отклонено «на политическом уровне».
В конечном итоге, в 1997 году, в звании бригадира, в момент, когда он мог быть представлен к присвоению звания бригадного генерала, как результат блестящей и безупречной военной карьеры, очередное правительство наложило вето на его повышение под предлогом его «бывшей принадлежности к DINA» (правильное определение должно было звучать так — «был краткосрочно прикомандирован к DINA»).
Придя к выводу, что на этом его карьера закончилась, Михаил Краснов подал рапорт о добровольной и не отклоняемой отставке из рядов Вооружённых Сил. В точности, как ему и говорила мать в своём необъяснимом предсказании, он не станет генералом, каковыми были его предки. Положительный характер нашего героя позволил ему со спокойствием преодолеть это новое разочарование. Он был удовлетворён сознанием и уверенностью, что Армия не желала его отставки и что командование не было согласно с политическим вето на его продвижение по службе, а напротив, считало, что его блестящая военная карьера была достойна заслуженного признания.
Так или иначе, это было только начало длинного пути, пронизанного несправедливостью, клеветой и оскорблением.
Для того, чтобы разобраться в юридических вопросах, предварительно считаю необходимым сообщить о принципиальной ошибке в судопроизводстве, которая имеет явно умышленный характер и ликвидирует любую возможность правосудия не только в случае с Красновым, но и с другими обвинёнными военнослужащими. Дело в том, что так называемые «процессы о правах человека» рассматривают события с искусственно установленной даты — 11 сентября 1973 года. Всё, что произошло до этой даты, не только не считается мотивом для расследования — но и вообще целенаправленно замалчивается и стирается из памяти чилийцев.
Это искусственное разделение исторического процесса крайне искажает восприятие действительности того времени, представляя наших военнослужащих людьми, которые без какой-либо причины насильно захватили власть и в тот же момент занялись насилием против сотен мирных сограждан, не совершивших никаких преступлений.
Это подразумевает возмутительную фальсификацию нашей недавней истории, вследствие чего некоторые чилийские военнослужащие ощущают её последствия на себе. Эта фальсификация включает в себя игнорирование того факта, что правительство Народного Единства разрушило чилийскую демократию и систематически попирало гражданские права.
Кроме того, это правительство откровенно посмеялось над правосудием, оставив более пяти тысяч судебных решений без исполнения, в результате чего 7 мая 1973 года Верховный Суд вынужден был объявить о том, что ситуация с исполнительной и законодательной властью в стране достигла критической точки. Правительство Народного Единства аннулировало полномочия Парламента, после чего Палата Депутатов объявила это правительство незаконным. Одновременно были уничтожены права на частную собственность, захвачены и экспроприированы тысячи гектаров плодородных земель, почти все банковские учреждения страны и вся чилийская металлургическая индустрия, не считая многочисленную другую частную собственность, которую невозможно перечислить на этих страницах. Всё это было произведено без права на компенсацию законным владельцам.
Пользуясь поддержкой правительства Народного Единства, в страну прибыло более тринадцати тысяч вооружённых боевиков, в том числе даже военнослужащих стран советского блока, которые развернули секретные лагеря на нашей территории, тем самым представляя серьёзную угрозу национальному суверенитету.
Как результат всего этого, граждане страны призвали Вооружённые Силы к взятию власти и возвращению Чили к порядку и свободе — факт известный широкой общественности и зафиксированный многочисленными публикациями печатных средств массовой информации того времени.
Кроме того, имели место события, непосредственно влияющие на действия исполнительной власти и судебных органов. Наши военнослужащие не были инициаторами столкновений и насилия — за это несут ответственность террористы и члены ультралевых формирований. Нельзя забывать, что организация MIR осуществляла свои теракты, начиная с 60-х годов. Ограничимся напоминанием, что за три года правления Народного Единства было убито более 100 человек. Среди них были известные политики: например, Эдмундо Перес Зухович; сержанты карабинеров Фуэнтес Пинеда, Кофре Лопес, Гутьеррес Уррутиа и Арока Куэвас; морские офицеры, среди них: адъютант президента, капитан Артуро Арайя и младший лейтенант Эктор Лакрампетте; молодые деревенские фермеры Гильберто Гонсалес и Роландо Матус; студенты Гюнтер Шарнкен другие…
Все мы знаем, что подавляющее большинство жертв тех лет пало от рук террористов и боевиков. И в последующие годы, уже при военном правительстве, количество жертв продолжало увеличиваться. Терроризм никогда не искал перемирия и не сдавал позиции.
В таком случае — каким образом законодательные органы могут изолировать военнослужащих от этой действительности и судить их, не принимая во внимание обстоятельства, которым те должны были противостоять? Сколько из них погибло в ночных засадах, организованных боевиками? Сколько из них отдало свои жизни, обезвреживая бомбы и взрывные устройства, предназначенные для убийства невинных? Более того — как вообще можно ставить на одну доску террориста, добровольно выбравшего путь насилия, убийства и грабежа, с представителем закона, исполняющего свой служебный долг в борьбе против преступников для защиты жизни своих соотечественников?
Нет сомнений, что в нашем обществе по вопросу о так называемых «правах человека», создан искаженный моральный фон, подавляющий любое намерение по свершению истинного правосудия.
Я не ставлю под сомнение тот факт, что были военнослужащие, злоупотребившие своей властью и совершившие предосудительные поступки. Такое случалось не раз на протяжении истории человечества, когда тот или иной народ охватывало состояние ненависти, и начиналась война — неважно, гражданская или международная. Нет и никогда не было войн, в которых бы не существовала жестокость или погибшие были только среди армий противоборствующих сторон — всегда гибли и невинные. Но в любом случае, всегда необходимо справедливо взвешивать обстоятельства каждого дела и разбираться — кто есть кто. Чили жила в состоянии гражданской войны, настойчиво и скрытно поддерживаемой ультралевыми
