полно веревок».
Поскольку я живу неподалеку от площадки, мы с ребятами схватили мяч и побежали. Возле дома мы остановились.
«Обожди, Боржик, а твоя мама дома?» — спросил Мирек.
«Само собой», — ответил я.
«Так что ты ей скажешь, умник, когда она спросит, зачем тебе веревка?»
Я остановился. Это мне в голову не пришло, а мама наверняка станет расспрашивать.
«Нужно что-то придумать».
«А что?»
«У меня идея, — сказал Ченда, — не нужна нам веревка. Я на площадке вытащу из ботинка шнурок, им и зашнуруем мяч».
Когда мы добежали до площадки, спустились сумерки. Ченда сел, вытащил из ботинка шнурок и протянул его Алешу. Алеш начал шнуровать, но Мирек выхватил у него мяч.
«Дай сюда! Тут нужно затянуть как следует, у меня силы побольше твоего!»
Хлоп! И шнурок порвался.
«Что и говорить, — подтрунивал Алеш, — Мирек у нас сильный».
Когда мяч был готов, опустилась тьма.
«Мы все-таки будем играть?» — неуверенно спросил я.
«Не идти же нам по домам, раз столько было хлопот», — отрезал Мирек.
«Давайте бить в одни ворота», — предложил Ченда.
Первым в ворота встал Алеш.
«Держи!» — крикнул Ченда и разбежался.
Не могу сказать, чтоб это был какой-то выдающийся удар, но Алеш тем не менее удивленно прижимал к груди вместо мяча Чендин ботинок.
«Что это за шутки?» — обиделся Алеш.
«У меня слетел ботинок, потому что не было шнурка!» — закричал Ченда, подпрыгивая на одной ноге.
«Где мяч?» — спросил Мирек.
«Скорее всего, там», — пожал плечами Алеш, показывая за ворота, где росла крапива.
«Так сходи за ним!»
«В крапиву? — усмехнулся Алеш. — Пусть идет тот, кто его закинул!»
«Верни мне ботинок! — вопил Ченда. — Что я, босиком пойду?»
«Нужно было бить с другой ноги», — посоветовал я Ченде.
«Теперь и я такой умный», — огрызнулся Ченда, надевая ботинок, принесенный ему Алешем.
«Беги ищи мяч», — сказал Мирек.
Ченда исчез в крапиве.
Было уже совсем темно.
«Я не могу его найти!»
«Ничего не поделаешь, — вздохнул Мирек, — придется помочь Ченде. Не оставлять же мяч здесь».
Мы долго не могли найти мяч, и все обожглись крапивой, я особенно.
Когда я дома поужинал и отправился спать, я услышал, как папа в кухне сказал:
«Что это наш парень так вертелся за ужином? Уж не крапивная ли лихорадка у него?»
«Скорее всего, съел у Алеша недозревшие фрукты, — решила мама. — Боржик говорил, они с Алешем занимались».
«Это хорошо, — одобрил папа, — он должен в школе исправиться. Пока не исправится, мяча не получит и в футбол играть не будет».
12. КАК ПЕКЛИСЬ СЛАДКИЕ ПИРОЖКИ
В школе сегодня было как-то странно, а впрочем, нормально, потому что сегодня пятница, а по пятницам нам всегда веселее — завтра суббота. К тому же нам было интересно, извинится ли Алеш перед нами.
Мы с ребятами очень этого хотели, жаль все-таки, что мы его исключили из компании, и Алешу наверняка было жаль, вот мы и считали: пусть попросит прощения, и мы примем его обратно.
Но Алеш нас просто не замечал, с нами не разговаривал, а после школы сразу убежал домой.
Это испортило нам настроение, и Мирек, спасая положение, сказал, что мы вчера забыли выбрать название для клуба.
— Точно! — обрадовался я, потому что мог наконец использовать свое выдающееся название «Барахолка».
— Я предлагаю, — рассудительно сказал Ченда, — назвать наш клуб «Мысом Доброй Надежд».
Я так и обмер. Это отвратительное название предлагала мне и кузина Юлия.
— Какой еще Мыс Доброй Надежды? — нахмурился Мирек. — Мы что, моряки какие-нибудь? Я думаю, наш клуб должен называться «Быстрые стрелы».
— Смешно слушать! — сказал Ченда. — Чем называть клуб именем придуманных писателем ребят, лучше уж прямо назвать его «Пряничным домиком».
— Что? — рассердился Мирек. — «Быстрые стрелы», к твоему сведению, ребята будь здоров!
— Плевать! — заявил Ченда. — Все равно их выдумали! Они такие же необычные пацаны, как я моряк.
— Ну, хорошо, — сказал Мирек, — только «Мыс Доброй Надежды» тоже изрядная глупость, признай.
— Все лучше, чем «Быстрые стрелы». Мы-то ведь существуем.
— Это факт, — вздохнул Мирек, — такого, как ты, ни одному писателю не выдумать.
— Хватит, братцы, — остановил их я, — не ссориться же нам! У меня тоже есть предложение. А если назвать клуб «Барахолкой»?
— Как?! — удивился Мирек.
— Как?! — повторил Ченда.
Лица их разочарованно вытянулись, и мне стало ясно, что они не больно-то в восторге от моего предложения.
— «Барахолка», — уже неуверенно повторил я.
— А что это значит? — удивился Ченда. — Что клуб — халупа, которая, того и гляди, рухнет или еще что?
— Или что мы устроим в нем свалку? — подхватил Мирек.
— Ни то и ни другое, — сказал я. — Неужели вы не чувствуете, какое это блестящее название? Немного таинственное и притом… Мы же притащим в клуб самые замечательные вещи! Хоть некоторые и считают их барахлом. Турецкая сабля, например, пистолеты, латы…
— Ба-ра-хол-ка, — по слогам произнес Мирек. — А может, это и подойдет.
— Отлично! — выпалил Ченда. — Я тебя понимаю, Боржик. Название — просто блеск!
Я был доволен, что уговорил ребят.
— Ты это сам выдумал?
— Сам, — не колеблясь, солгал я, скрыв тем самым папину помощь: ребятам этого не понять, а, кроме того, их подначки помешали бы мне насладиться победой.
— Назовем клуб «Барахолка»! — весело вскричал Ченда и пнул ногой картонную банку, стоящую на тротуаре перед ресторанчиком, а точнее, рядом с машиной.
— Помогите! — послышалось позади нас.
