Клей хохотнул.
— Перед вами Клей Бартон, великий изобретатель, собравшийся спасти мир и решить проблему отходов своим рециклером.
— Перестань плакаться.
— Вам легко говорить, доктор. Когда вы пошли в медицинский институт, вы были уверены в постоянной работе и своей роли в обществе. А я просто фантазирующий дурень.
— Неправда.
— Неудачник.
— Вовсе нет.
— К сожалению — да, — фыркнул Клей и покачал головой. — Представляешь? Кто-то запатентовал похожий рециклер недели три назад.
— О, Клей, мне так жаль. Но это же показывает, что ты на правильном пути.
— И что мне от того? А если бы я женился и должен был содержать семью? Четыре года ухлопать на эту работу — и кто-то меня опередил.
— Вот об этом-то я и пришла поговорить. Совершенно неважно, что ты не имеешь постоянной работы. Теперь у меня достаточно средств, чтобы содержать нас обоих.
Клей помотал головой.
— Нет, ты была права. Я точно как твой отец, безответственный мечтатель, витающий в облаках.
— Я ошибалась в своем отце. Видела только то, чего он не смог нам дать. Клей, важно то, что он занимался любимым делом.
— Во вред тебе и твоей матери.
— Мой отец провидел во времени. Мать понимала это, а я нет.
— О чем ты говоришь?
Клей посмотрел на нее. Тоби разжала объятия и сделала шаг назад. Она набрала в грудь воздуху и выпалила:
— Теперь у меня есть деньги.
— Что?
— Одна из сумасбродных идей отца оказалась не такой уж сумасбродной. Потребовалось семнадцать лет, чтобы она принесла свои плоды, но его вложения в подъем затонувшего корабля с лихвой окупились.
На лице у Клея появилась саркастическая улыбка.
— Ну, доктор, вы круты на поворотах. Сначала вы отвергали меня как неспособного обеспечить устойчивое будущее, а теперь решили взять на себя все заботы обо мне. Это просто смешно.
Клей прав, она ассоциировала его со своим отцом. Но теперь она больше не судит о людях по их финансовым достижениям. Она переросла это и была горда собою. Ее новообретенное чувство справедливости не имело ничего общего со свалившимся вдруг наследством. Неожиданный успех отцовского проекта только проиллюстрировал то, что она уже знала: желания сердца важнее, чем деньги, а Клей Бартон и был таким ее желанием.
— Я многому научилась с тех пор, как познакомилась с тобой и Молли.
— Мне нужно твое уважение, а не твоя жалость. Пока я не докажу, что я что-то значу, я не могу связывать себя обязательствами.
— Чепуха! Что из того, что кто-то опередил тебя с рециклером? Будут и другие изобретения, и ты в конечном итоге добьешься успеха, если только не сдашься.
— Да, посмертно. Очень заманчивая перспектива. — Тон его все еще оставался саркастическим, и было ясно, что боль не утихла.
Странно, как они поменялись ролями. Вначале она опасалась связать себя с эксцентричным изобретателем, а он старался очаровать ее. А теперь, когда ему это удалось, он дал задний ход и требует осторожности.
Да, она пришла сюда, чтобы показать ему, как много он для нее значит, и она не собирается оставлять его, когда больше всего ему нужна. Тоби встала на цыпочки, подняла голову и поцеловала его.
Он не сдавался. Она поцеловала его снова.
— Это не говорит тебе, что я о тебе думаю? — промурлыкала Тоби.
— Ты не в своем уме, Тоби Эвери. Ты не понимаешь, во что ты впутываешься.
— Нет, я все прекрасно понимаю. Мне двадцать девять лет, пора мне испробовать все, что дает жизнь.
— О чем ты говоришь? — хрипло спросил Клей.
— Я пришла сюда, чтобы стать твоей.
Клей простонал. Все меж ними идет наперекосяк. Ему надо справиться с огромным разочарованием, оправдаться перед ней, рассказать правду о своей семье. Но как он может это сделать сейчас, когда ему нечего предъявить, кроме своей фамилии? Он ничего не добился сам. Единственное, что оправдывало его жизнь последние четыре года, за считанные минуты испарилось в патентном бюро.
Он хочет ее. Да еще как! И тело, которое обладало своим собственным умом, заставило его, вопреки его намерениям, притянуть ее к себе и поцеловать в ответ.
Когда он открыл дверь, его поразило ее присутствие. То, как она вела себя в последнее время, наводило его на мысль, что она серьезно сомневается в их отношениях. Однако она ожидала его, на кухне готовился ужин, и стол был сервирован празднично, а наряд ее был самым обольстительным из всего, что он видел.
Но он не может тащить ее в свою постель! И, задохнувшись от борьбы с самим собой, он оттолкнул ее.
— Ты не хочешь? — спросила она. Все внутри нее трепетало.
— Конечно, хочу, но не таким путем.
— А что не так? Я думала, мужчинам нравится, когда их обольщают.
Он сразу же понял, как она не уверена в собственной сексуальности. В начале их отношений ее поцелуи были скромными и лишь со временем стали смелее. У нее нет опыта? А как же ее жених?
— У тебя до меня никого не было? — спросил он, понимая, какой дар она ему приносит, а он отказывается принять.
— Да, — кивнула Тоби.
— Здесь нечего смущаться.
— Я не смущаюсь. Я готова.
— Нет, Тоби, — мягко сказал Клей.
Если бы он не любил ее так сильно, он бы, конечно, воспользовался моментом. Но при данных обстоятельствах он не мог себе этого позволить. Надо все сделать честно и дождаться, когда они разрешат все проблемы.
— Пожалуйста, Клей, не отвергай меня.
— Я не могу, Тоби.
— Ты считаешь меня непривлекательной?
— Ну что ты! Просто у меня был ужасный день. Я должен заново продумать свою жизнь.
В глазах ее была боль, и он чуть не передумал, но, тяжело сглотнув, сказал то, чего не хотел говорить:
— Поезжай домой, Тоби.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
