принимаю твою помощь, потому что у меня нет выбора, но наши отношения сугубо деловые. Понятно?
— Дейзи, пожалуйста. Дай мне объяснить. – Ее ядовитый взгляд задел его за живое. — Я не тот Кэл Кармоди, которого ты знала семь лет назад.
Она фыркнула:
— Кого ты пытаешься убедить? Меня или себя?
— Я много думал после несчастного случая и...
— В горе и атеист в Бога поверит.
— Что?
— Бык раздавил тебе ногу, и это изменило всю твою жизнь. Ты просто почувствовал себя смертным, Кармоди. А на деле ты все такой же самонадеянный бабник, каким был всегда...
— Никогда я не был бабником! — возмутился он.
— Назови хоть одну женщину в Иглтоне моложе тридцати пяти, с которой ты не спал. Кроме меня, разумеется.
— Ты слишком веришь сплетням, Дейзи Энн. Может быть, я и люблю повеселиться, но это не означает, что я — подлец.
— Верно. И это объясняет, почему ты спал с Розой!
Кэл замер. Он знал, что рано или поздно им придется обсуждать это, но не думал, что этот момент наступит так быстро.
— Я пытался тебе объяснить, что произошло в тот вечер, но ты не хотела меня выслушать.
Дейзи подняла подбородок.
— Ты рассчитывал, что я поверю тебе, а не сестре?
— Но это правда.
Даже сейчас ему обожгло горло, будто кислотой, когда он вспомнил вечер, который безнадежно запутал его жизнь. Он только что занял первое место на родео в Корпус-Кристи. Следующее соревнование должно было состояться в Оклахоме, и Кэл говорил только об этом.
Он ехал из Корпуса в пикапе, и Дейзи сидела рядом с ним. Он упивался славой, был возбужден и беспрестанно говорил о своей карьере, пока, наконец, не осознал, что Дейзи странно молчит.
— В чем дело, дорогая? — спросил он и взял ее за руку. — Ты ужасно молчалива.
— Ты хочешь меня бросить, да? — вырвалось у нее. — Скачки на быках значат для тебя больше, чем я.
— Совсем нет, — не соглашался он.
— Как мы можем пожениться, если ты все время ездишь по родео? — Она сложила руки на груди.
— Замолчи! Я люблю тебя, Дейзи Хайтауэр, но жениться нам немного рановато.
— Просто ты слишком безответственный, чтобы остепениться! Ты любишь вечеринки, и лесть, и девочек, которые крутятся возле тебя.
— Так вот в чем дело? — Ему польстила ее ревность. — Ты боишься, что меня кто-нибудь уведет? Дорогая, я люблю тебя, и только тебя. Почему бы тебе не поехать со мной? Мы бы ездили по родео вместе. — Он сжал ее руку.
Это ее не успокоило.
— Кэл, я ведь занимаюсь пчелами, у меня ферма, я не могу просто так уехать. Роза и тетя Пиви надеются на меня.
— Ну тогда, если они для тебя важнее, чем я...
В итоге между ними разразился настоящий скандал, который закончился ультиматумом Дейзи — прекратить ради нее участвовать в родео. В глубине души Кэл знал, что она лукавила, когда сказала, что больше не хочет его видеть. Он решил дать ей остыть, а на следующий день попытаться уговорить ее быть разумной. Сказать, что однажды, когда закончится его карьера на родео, он будет счастлив назвать ее своей женой.
Несмотря на ссору, он все еще не терял надежды отпраздновать победу. Высадив Дейзи у дома, отправился в бар, где напился до безобразия.
То, что случилось потом, было ужасно. Единственным оправданием служило то, что он мечтал о Дейзи и потому позволил себя обмануть. Когда дверь бара отворилась и вошла Роза в одном из платьев Дейзи, он решил, что это и есть Дейзи.
До конца сыграв свою роль, коварная Роза извинилась за ссору с ним. Она попросила отвезти ее в какое-нибудь уединенное место. Кэл был вне себя от такой удачи. Он много месяцев мечтал о близости с Дейзи, но она откладывала это до замужества. Он уважал ее просьбу, но сейчас она предлагала ему самый драгоценный подарок — свою девственность — и умоляла ее простить. Он был ослеплен любовью и обманут.
Будь он трезв, никогда бы не принял Розу за Дейзи. Прежде всего, такое поведение было несвойственно его невесте. Но он так хотел помириться с нею, так жаждал ее одобрения, так желал исправить положение, что пошел за Розой, как послушный щенок.
Даже сейчас лицо Кэла залилось краской стыда при воспоминании об этом. Они с Розой поехали на ранчо. Проскользнули в сарай. Больше он ничего не помнил.
Потом вдруг в дверях появилась Дейзи. Она была оскорблена, увидев, как ее сестра-близнец и ее возлюбленный занимаются любовью.
Кэл вздрогнул. Последующая сцена была отвратительной и полной взаимных упреков. Роза сказала Дейзи, что Кэл ее соблазнил. А Кэл старался объяснить Дейзи, что принял Розу за нее.
Но Дейзи ничего не слушала. Как он мог ее винить? Он нестерпимо больно ранил ее.
— Мне действительно жаль, что так получилось, — хрипло сказал Кэл, вернувшись от воспоминаний к действительности. — Это изменило всю мою жизнь.
— И мою тоже. — Дейзи пронзила его взглядом.
— Ты не знаешь, как я мучился все время, вспоминая о том, что сделал.
— Бедняжка, — произнесла она с издевкой.
— Мне было чертовски трудно без тебя. Поэтому я и не возвращался домой.
— А думаешь, мне было легко? — В ее зеленых глазах блеснула злость. — Одной растить Трэвиса, зная, что он, возможно, твой сын!
— Что? — Кэл уставился на нее, пытаясь осознать смысл ее слов. — Что ты говоришь? Трэвис не может быть моим сыном.
— Роза обнаружила, что беременна, через несколько недель после того, как ты... был с ней.
Кэл раскрыл рот, глядя на Дейзи. Он был в глубоком шоке. Неужели это правда? Неужели в результате той глупой ошибки на свет появился ребенок?
— Почему ты не сказала мне этого раньше? — прошептал он, сжав кулаки.
Дейзи смотрела на свои руки.
— Я не была уверена, что ты — отец ребенка. У Розы было много мужчин. Я и до сих пор не уверена.
— Это не важно, ты должна была связаться со мной и рассказать о своих подозрениях. Я бы вернулся.
— Вернулся, Кэл? Правда? Что бы ты сделал? Женился на Розе?
У Кэла голова пошла кругом от этих вопросов Дейзи. И мог ли Трэвис Хайтауэр действительно быть его сыном?
— Клянусь тебе, Дейзи, в тот вечер я думал, что со мной была ты.
— Мне все равно.
— Неправда. Я знаю, что тогда очень сильно обидел тебя.
Дейзи подняла ладони вверх.
— Это не имеет значения. Нет смысла ворошить прошлое. Что сделано, то сделано.
Кэл провел рукой по подбородку.
— Ты права. Вопрос в том, что мы будем делать дальше!
— Прости, не поняла. — Дейзи вскинула бровь. Не страх ли промелькнул на ее лице? — Что ты имеешь в виду, говоря «мы»?
