спасение от неминуемой смерти.
— Стоит ли об этом говорить, — улыбнулся Орехов. — Любой другой так же поступил бы на моем месте… — Он крепко и с чувством сжал руку девушки.
Саня внимательно взглянула на Орехова и увидела ту же радостную, приветливую улыбку, которую столько раз видела на лице Андрея. Будь это не Орехов, а кто-либо другой, девушка наверняка сильно обиделась бы и вырвала свою руку, но ведь перед ней стоял ее спаситель, и она не посмела отдернуть руку и даже ответила парню ласковой улыбкой. Орехов вспыхнул до ушей и, наклонившись, прошептал Сане:
— Если бы понадобилось, я не только отвел бы винтовку, но и грудь свою подставил под ее дуло, лишь бы ты, Санечка, была бы невредима…
Саня покраснела. Она сбивчиво еще раз проговорила слова благодарности, пообещав «этого никогда не забыть», и, вконец смущенная, убежала от взволнованного Орехова. В общей суете никто не обратил на них внимания, и только они двое почувствовали, как между ними установилась какая-то едва ощутимая связь…
Со стороны Нарвы с развевающимся красным знаменем двигалась стройная колонна. Несмотря на разнообразную штатскую одежду — черные пальто, шубы, шинели, полушубки, — красногвардейцы четко печатали шаг.
— Хорошо идут! — с уважением проговорил Фесин. — Чьи это такие?
Беманс тоже с явным одобрением смотрел на подходившую колонну.
— Чей отряд? — спросил он, разглядывая молодые лица бойцов.
— Сводный отряд социалистической рабочей молодежи Петрограда! — звонко ответил знаменосец, в котором Петров узнал Васю Алексеева. Рядом с ним шла Оля Антропцева.
высоким чистым голосом запела Оля.
подхватили сотни молодых голосов.
«Вот она, новая Красная Армия — боевая мощь рабочего класса!» — с волнением подумал Петров, не отрывая глаз от молодежи.
Он не заметил, как к нему подошла Лебедева.
— Видели, как бегут «надежные» полки Царского? — махнула она рукой в сторону толпившихся около дороги солдат. — А посмотрите на только что сформированные молодежные рабочие части. Да это стальные когорты будущей Красной Армии рабочего класса! Они свернут шею любой буржуазной армии мира, которая вздумает напасть на нас!
— Я не знаю, как воевал до сих пор Молодежный отряд, — взволнованно проговорил Петров, — но, судя по настроению бойцов, уверен, что в бою он отступать не будет, скорее погибнет до последнего человека.
— Отряд был в районе Гдова, где участвовал в подавлении кулацкого восстания. Молодежь прекрасно проявила себя там: действовала умело и решительно, — ответила Лебедева.
— С немцами, конечно, воевать потруднее, чем с кулачьем. Немцы оснащены боевой техникой, с которой молодежи еще не приходилось встречаться. Есть ли в отряде опытные командиры? — спросил Петров.
— Дыбенко выделил им несколько человек из бывших матросов, — пояснила Лебедева. — Сейчас молодежь придали морякам. Пусть у них еще поучатся, как надо воевать. Это будет для молодежи хорошая школа!
Молодежный отряд с песней продолжал идти навстречу грохоту приближающейся стрельбы.
Глава 20
Как только рассвело, обе батареи Стального отряда выступили на свои позиции. В передки легких пушек запрягли лошадей. Гаубицы остались на автомобильной тяге. Прахов выпросил Петрова себе в помощь.
— Ты, Аркадий Васильевич, поучишь меня, как командовать гаубицами, — попросил он. — С пушками я уже освоился, научился вести огонь, а с гаубицами еще плохо разбираюсь.
— Ладно, Маркел Яковлевич, долг платежом красен, — бросив дружелюбный взгляд на комиссара, согласился Петров. — Когда-то ты меня учил, как работать у токарного станка, а теперь я тебя научу артиллерийскому делу…
Инженер вспомнил несколько грубоватого, но требовательного, добросовестного наставника, каким был Прахов. Многому научился тогда Петров у мастера и часто с благодарностью вспоминал о нем.
За артиллерией двинулся и весь отряд. Ему опять предстояло действовать вместе с латышскими стрелками. Петров с Праховым отправились верхом вперед на разведку в район, где латыши должны были занять участок обороны.
Опытным глазом Петров быстро наметил огневые позиции для батарей и командирский наблюдательный пункт. Затем Прахов отправился навстречу дивизиону, а Петров занялся подготовкой исходных данных для стрельбы.
С наблюдательного пункта прекрасно было видно Ревельское шоссе. Кроме него в этом районе к городу подходили еще две проселочные дороги. Сейчас по ним осторожно наступали колонны немцев. В воздухе появились разведывательные германские самолеты. Очевидно, немецкое командование поняло, что недооценило качества красногвардейских отрядов, и теперь решило действовать более осторожно.
Впереди наблюдательного пункта тянулись две линии окопов с проволочными заграждениями, пулеметными гнездами, блиндажами и ходами сообщения, построенными еще во время империалистической войны. Они были заняты Сводным рабочим отрядом. Правее располагались отряды моряков с поставленными на колеса мелкими морскими пушками. Слева, далеко, у самого горизонта, четко были видны движущиеся немецкие колонны.
«Пахнет потасовкой! Жаль, артиллерии у нас совсем мало. Надо поскорее вывести на позиции легкую батарею и обстрелять немцев, пока они еще идут колоннами», — подумал Петров и отправил ординарца с запиской Прахову.
Между тем немцы начали неторопливо перестраиваться в боевой порядок. С шоссе съезжали батареи, пехота разворачивалась в цепи. С визгом пронеслись несколько снарядов, и в тылу, над городом, взвились черные султаны взрывов. Над позициями моряков повисли белые комочки шрапнелей.
Петров с нетерпением ожидал подхода пушек. Наконец он не выдержал и сам поскакал навстречу батареям. На перекрестке дорог он увидел застрявшие в снегу автомобили с прицепленными к ним гаубицами. Возле автомашин суетились рабочие. Тут же, хрипло крича и размахивая руками, ругался Прахов.
— Проворней поворачивайся, ребята! Немец подходит! — командовал он.
— Надо гаубицы взять на передки легких орудий, — посоветовал Петров.
