них старшим… Выделю вам правый фланг, там и будете куковать наедине… Ну, что?! Идёт?
На это моё откровенное предложение у капитана Вовка нашлось сразу же столько дел… Замполитовских, естественно.
— У меня сейчас других дел полным-полно. — стал отмазываться Вовк. — Не могу… Я бы с вами поехал… Но не могу!
— Но это же солдаты твоей роты! — доказывал я. — Чего же так? Будешь с ними в чистом поле, так сказать, в боевой обстановке проводить воспитательную работу… Медаль заработаешь или орден…
— «Замужества!» То есть «За мужество!»-опять подковырнул Иваныч. — Станешь самым мужественным замполитом…
— Я работаю не за награды… — заявил нам скромняга-капитан.
Но мы другого «газетно-журнального штампа» сейчас и не ожидали услышать…
— Конечно-конечно… Тебе за державу обидно! — усмехнулся Пуданов. — Так… Ты у нас время отнимаешь… Нам нужно людей готовить, имущество, технику… А ты тут языком мелешь…
Это было им точно подмечено… Уж с кем-кем, но с замполитом мы могли бы спорить до хрипоты и до самого «отбоя»… Обескураженный, но ещё непобеждённый замполит покинул расположение роты. Но, на всякий случай, я вышел во дворик, чтобы при острой необходимости смог своим телом преградить военному баламуту дорогу К «только моему» личному составу… Но всё обошлось, капитан Вовк действительно ушёл из расположения первой роты и я занялся подготовкой группы дальше…
Командир роты взял себе в подмогу обоих наших лейтенантов и теперь в полную силу наращивал всеобщую результативность солдат и офицеров. На складе РАВ были получены ящики с новенькими одноразовыми гранатомётами РПГ-18. Причём, из расчета по одной «Мухе» на каждого убывающего. В нашей первой роте уже имелось предостаточное количество этих одноразовых гранатомётов, однако командир довольно справедливо предположил то, что дополнительный запас «Мух» нам нисколечко не повредит. Да и все старые можно будет смело расстрелять как на стрельбище, так и в ходе боевого выхода.
Всё на том же складе РАВ были получены ручные гранаты обоих типов, ящики патронов разного калибра, выстрелы ПГ-7 лично для Кяйса, боеприпасы к подствольным гранатомётам, осветительные ракеты, сигнальная пиротехника и «что-то ещё по мелочи»! На складе вещевой службы командир первой роты обзавёлся солдатскими портянками и рукавицами, горным обмундированием и белыми маскхалатами, нижним солдатским бельём и полотенцами… Ну, и опять… «Кое чем из мелочи!»
Всё это имущество затем перетаскивалось в первую роту целыми вереницами солдат и контрактников. Причём, под строгим и бдительным командирским контролем. Ведь перед тем как приступить к пешей транспортировке вещевого имущества, майор Пуданов предварительно оглядел и пересчитал все тюки и стопки. Только после этого первые носильщики пошли по направлению к ротной каптёрки и сбоку их охранял сам товарищ майор. Один наш лейтенант остался у вещевого склада, второй занял наблюдательно- контролирующий пост на углу кирпичного здания. Ну, а Александр Иванович по прибытию в роту сразу же заступил на боевую вахту у распахнутой двери каптёрки. Так что вся протяжённость маршрута военных носильщиков оказалась под бдительнейшим контролем. Вследствии которого ни одна подлая вражина не смогла стырить ни одной новенькой вещи. Только что полученной на вещевом складе для солдат первой роты спецназа и предназначенной для боевого применения в чеченских предгорьях.
С боеприпасами было немного попроще. Ведь они не пользуются столь повышенным спросом и поэтому их перетащили в роту без особых мер предосторожности. Затем к передней линейке подогнали грузовой автомобиль Урал, в кузов которого и начали загружать только что полученные боеприпасы. Здесь командирский контроль осуществлял лейтенант Винокуров, который справлялся с этой задачей без особого труда. Когда с боеприпасами было покончено, тогда в Урал загрузили бывшую штабную палатку с кольями и верёвками. Затем там же разместили ящики со «старыми» боеприпасами, печку-буржуйку с вязанкой труб, ломы, лопаты, единственный наш боевой топор и пару двуручных пил под названием «Дружба». Рядом с Уралом наготове лежало несколько толстых брёвен для первичного обогрева палатки… Их должны были забросить в самую крайнюю очередь… Если в кузове им хватит места…
Когда наконец-то закрыли задний борт Урала, тогда на переднюю линейку пришли майор Пуданов и дежурный по первой роте.
— Теперь ты отвечаешь за сохранность Урала! — инструктировал командир роты своего дежурного. — До тех пор пока ты завтра не сдашь свой наряд! Можешь пропустить телефонный провод через все дырочки на тенте и потом опечатать своей печатью. Но чтобы всё имущество осталось в кузове целым и невредимым!
— А можно мне взять оттуда топор? — неожиданно спросил дежурный. — А то в нашей палатке нечем дрова колоть!
Командир первой роты тяжко вздохнул и всё же дал своё «добро».
— Но чтобы к нашему отъезду топор был на месте! — предупреждал он. — И вообще!.. Найдите себе ещё один топор! А то что вы будете делать, когда мы уедем? А пока… Вот твой дневальный под грибком!.. Смотри за ним хорошенечко! Чтобы он не проспал… Если вдруг кто-то полезет в Урал. Понял меня?
— Так точно! — отвечал дежурный. — Разрешите приступать к опечатыванию?! Только я сперва топор заберу!
— Ну, давай!.. Бери!
Майор Пуданов неодобрительно покачал головой и какое-то время смотрел на контрактника Яковлева. Вернее, на его неуклюжие попытки по-молодецки лихо вскарабкаться на задний борт Урала. Когда боевой топор всё-таки оказался извлечённым наружу, тогда командир роты ещё раз вздохнул и направился обратно в канцелярию.
— Вот что будет с ротой? — спросил он меня, когда мы остались в вагончике одни. — Вот уедем мы отсюда на десять суток! И что тогда? Кот из дома — мыши в пляс?!
— Ну… Здесь ведь остаётся двое офицеров! — сказал я и задумчиво посмотрел в потолок. — Они справятся… Ведь мы с собой забираем большую часть дембелей. Только вот с каптёркой что делать? Там же сейчас столько всего хорошего!
Вопрос был из немаловажных. Ведь новенькое вещевое имущество всегда прельщало и манило всех военнослужащих… Так и мечтающих отправить что-то домой «на память о службе»! Или же привезти с собой «на дембель»!
— Я уже придумал. — заявил мне ротный. — Она будет закрыта на замок, ключ я возьму с собой и ещё опечатаю двумя печатями. Одну возьму у начштаба, а другую… Короче говоря, найду!
— И перед отъездом сдашь опечатанную дверь каптёрки дежурному по роте? — спросил я. — В принципе-то правильно!.. Пусть всем нарядом охраняют эту дверь и все печати! И пусть лейтенанты каждый день проверяют целостность оттисков!
— Ну, да! — сказал Пуданов. — Так я и хочу сделать. Только сперва надо закончить эту подготовку… Надо ещё сухпай получить! А Лёня куда-то запропастился. Да и с инженерным имуществом надо что-то решать! То ли мы его получаем, то ли Волженко!
Но самое большое беспокойство у нас сейчас занимало техническое состояние боевых машин пехоты, которые предоставлялись нам во временное пользование третьей ротой. Ведь капитан Денисов сегодня ночью получил серьёзное ранение и поэтому оказался в госпитале, других офицеров в его подразделении не было и сейчас общее руководство третьей ротой осуществляли товарищи прапорщики. Они пообещали нам, что не подведут и мы искренне им поверили.
После обеда мы в полном составе двух разведгрупп покинули пределы нашего батальона, проделали недолгий путь и оказались на дне небольшого, но довольно глубокого карьера. Именно здесь и располагалось наше стрельбище, на котором нам сейчас предстояло пристрелять автоматы и винтовки, а также один пулемёт… Вот где и пригодились нам страшненькие мишени из склеенных краской кусков рубероида…
Пристрелка оружия заняла у нас час. Сначала проверили стволы на кучность боя… Обнаруженные недостатки устранялись на месте. Хоть мой мушковод и был слегка деформирован, но работал вполне нормально… А миллиметры, на которые и следовало передвинуть мушку, мы отсчитывали, так сказать, на глазок… Вроде бы всё получалось неплохо…
С наступлением сумерек мы возвратились в роту и я занялся склеиванием отдельных листов
