«человеческого фактора» почти все наши бронетранспортёры пришли в неработоспособное состояние. Своевременный ремонт проведён не был. То ли из-за отсутствия запчастей, то ли из-за откровенного нежелания водителей ковыряться в грязи да в солидоле, то ли из-за бесконтрольности со стороны командного состава. В общем, ремонтом здесь даже не запахло!
«А потом они были здесь добиты и даже выпотрошены… Причём, своими же собственными экипажами!»
Увы… Но мне даже не приходилось сгущать краски! Ибо это было действительно так! Ведь из десяти находившихся здесь бронетранспортёров в работоспособном состоянии был всего один…
— И то… Потому что я на нём каждую ночь выезжаю в боевое охранение! — то ли похвастался, то ли пожаловался мне водитель Дубовской.
Он являлся единственным контрактником среди остальных рулевых и башенных специалистов первой роты, вследствии чего водитель Дубовской имел статус Старшего техника роты… Неофициальный был у него этот статус и поэтому водитель — контрактник в своей службе особо так не перенапрягался…
— Какой номер у рабочего БеТеРа? — невесело спросил я у него.
— Сто первый. — без раздумий ответил Дубовской и показал рукой. — Вон он стоит!
Я немного оживился. Судя по номеру, этот бронетранспортёр числился за первой группой, то есть за мной лично. Жалко конечно и досадно, что из десяти ротных БТРов работает только один, но зато этот последний могиканин является самым боеспособным бронетранспортёром из трех, которые закреплены за моей группой. Уж это получше будет — один из трёх, чем один из десяти. Не говоря уж про «беспроигрышный» вариант — ноль из трёх!
— А ещё два БТРа где? — спросил я, указывая подбородком на пустующие стоянки. — В ремонте?
— Нет. Они постоянно ездиют с группой Махаева. — пояснил старший техник. — В президентской охране… Водители и стрелки тоже с третьей роты…
— Не понял. Техника вся наша, а люди из другого подразделения… — немного удивился я такому разнобою. — Чего так?
Дубовской действительно знал все нюансы, связанные с колёсами роты, и поэтому отвечал подробно и толково:
— А на них поначалу группа Цветкова была. Их потом перевели в телохранители. Кто-то на «Волги» пересел, а часть его солдат завгаевский дом охраняют. Вот заместо них и посадили на наши БТРы махаевскую группу. У них же в роте БМПешки… Как-то несолидно Президента на танках охранять…
— Понятно. А какие у них бортовые номера?
Это я поинтересовался без какой-либо надежды на повторное счастье… Незанятые стоянки приходились на вторую и третью группы нашей роты…
— Сто пятый и сто седьмой. — быстро произнёс Дубовской.
— Ясно! — почему-то тяжело вздохнул я. А ты сам-то с какого будешь?
Вопрос был вполне актуальным. Ведь за каждым бронетранспортёром закреплён один водитель, который отвечает за двигатель, ходовую часть и прочее железо, а также один башенный стрелок, на котором «висят» непосредственно сама башня с двумя пулемётами, прицелом, дымовой пиротехникой и радиостанцией, а также всевозможные ЗиПы к ним… Эти солдаты и являются прямыми эксплуататорами бронетранспортёра. Но если башню с пулемётами стрелку тяжеловато испортить или сломать, то бестолковому водителю не составит особого труда запороть движок или же накрыть медным тазом трансмиссии, ходовую и прочую вращающуюся матчасть… Поэтому с него и спрос больше…
— Я со сто восьмого. — хмуро буркнул Дубовской. — У него карданная передача полетела.
Хотя на моём пожарном «Москвиче» похожей на эту поломки пока не случалось, но мне почему-то показалось так, что данную неисправность на БТРе можно устранить в условиях открытого автопарка. Причём собственными силами командования и руками водителей нашей роты…
— Тебя как зовут? — спросил я и услышав ответ, обратился к нему уже с непосредственно просьбой. — Слушай, Ваня! У тебя и мозгов хватает и руки растут откуда следует… Начни-ка ты свой родной БТР восстанавливать! Хорошо? А то на чужом ездиешь, а свой стоит-ржавеет. Непорядок…
— Я по приказу комбата на этом БТРе в боевое охранение… — начал оправдываться Дубовской…
Но я не дал ему договорить.
— Я же не запрещаю тебе на нём ездить в боевое охранение. — медленно произнёс я, начиная выстраивать логическую последовательность. — Ты же с вечера и до утра там находишься? Как рассвело — ты уже в автопарке должен быть. Правильно? Ну, отдохнёшь ты — поспишь до обеда… А после что делаешь?
— Готовлюсь к новому выезду. — буркнул контрактник. — Я же каждую ночь охраняю.
— Ты эти полдня колёса моешь или стёклышки тряпочкой протираешь? — усмехнулся я добродушно. — Ну, заправишься ты раз в неделю и всё! Ты уж не обижайся на меня и не думай, что я до тебя докопаться хочу… Просто ты самый толковый водила, как мне ротный сказал. И старший техник роты… А твой личный БТР раздолбанный стоит.
Старший техник роты молчал.
— Ну, ты сам подумай! Кому же восстанавливать твой БТР, как не тебе?! Просто я тебе самому первому говорю насчёт закреплённой техники… Сегодня или завтра мы всех водителей и стрелков будем вызывать к себе в канцелярию и каждому будем ставить персональные задачи по восстановлению закреплённой за ним техники. Они у нас просто так не уволятся… Понимаешь?..
— Да тут половину БеТеРов в капиталку отправлять надо! — возразил мне Дубовской. — Они этого ждать что ли будут?
— Ты не думай, что мы всех под одну гребёнку застраивать будем. — резонно ответил я на его вопрос. — К каждому подойдём отдельно. И персонально! Осмотрим каждый БТР и что они в состоянии восстановить, значит такую задачу мы им и нарежем… Но именно ты нам в этом должен помочь! Если они сейчас по домам разъедутся, а техника в таком же состоянии останется, то кто будет всё это расхлёбывать? Ротный, я и ты… Вот пока они здесь, значит надо их всех припахать и заставить выполнить свою же работу… Не чью-то чужую, а свою собственную работу! Правильно я говорю или нет?
При этих словах я наблюдал за слоняющимися меж БТРов экипажами…
— В общем-то да… — нехотя согласился Дубовской. — Только вот сможем ли мы…
Старший техник роты сейчас тоже разглядывал своих технических коллег: одиннадцать водителей и двенадцать башнёров…
— Сможем-сможем. — обнадёжил я его. — Когда первые ласточки улетят на Родину, то остальные дедушки будут землю рыть руками… Мы же не потребуем притащить нам Шамильку живого или мёртвого… Всё равно не смогут это сделать… А вот БТР подремонтировать — это уж запросто… А ты же здесь остаёшься?! Дальше мы сами будем её в капиталку отправлять… Туда же без тросов, без ЗиПов могут и не принять… Так на хрена нам лишняя головная боль?! Кто промотал это имущество — тот пусть и восстанавливает!..
Контрактник молчал, но по его виду было ясно, что он в принципе правильно всё понимает. Только вот возиться в декабре месяце с мёрзлым железом ему очень уж не хотелось…
«А что делать? Кому сейчас легко? Всем тяжело» — подумал я и стал собираться обратно в ротную канцелярию.
— А чьи это двигатели? — спросил я Дубовского, уже одевая на руку перчатку после прощального рукопожатия.
Между больших луж на двух старых покрышках гордо возвышалась пара силовых агрегатов, блестящих алюминиевыми корпусами и медными трубками. Они были практически новыми на внешний вид, правда с масляными подтёками в нескольких местах…
— Это из БэТэРов нашей роты. — как-то нехотя изрёк правду старший техник. — Три дня назад сняли… Да так оба движка и оставили! Уже один топливный насос с них сфиздили…
Мне всегда казалось, что мои познания в колёсно-гусеничной технике не имели такого обширного кругозора как в других областях спецразведывательной науки… Но даже я понимал, что топливный насос высокого давления стоял на первом месте как по своей дороговизне, так и по степени риска быть похищенным с целью солдатской наживы… (прапора-технари не в счёт!) Далее за этим сложным агрегатом следуют генераторы, карбюраторы, аккумуляторы и прочее навесное оборудование… Но топливный насос
