высокого давления да ещё и с бронетранспортёра! Это уж слишком…
— Ни хрена ж себе! — громко возмутился я и снова развернулся к родной боевой технике. — Кто снял? Зачем?… Говори быстрей!..
— Да зампотех батальона Васькин пригнал МТПешку[17] и кран- лебёдкой выдернули двигатели из наших двух БеТеРов, чтобы их отправить на завод в капремонт… А потом то ли машины не нашли, то ли отбой дали на отправку… Вот и стоят…
Меня такой поворот событий совершенно не устраивал и нужно было срочно принимать меры по спасению материальной части.
— Кто водитель? Ну, с чьего двигателя насос украли? И вообще… Давай-ка их обоих сюда! Быстро!
Через пять минут передо мной предстало двое дембелей, одетых не в промасленные комбинезоны, а в свою повседневную форму. Очень чистую даже для постоянного времяпрепровождения в автопарке, не говоря уж о возне с техникой. Они это тоже чуяли и для вида вытирали беленькие руки грязной тряпкой, размазывая остатки солидола по ладошкам. Но это меня интересовало менее всего…
— Исаев, за ногу тебя дери! Ты знаешь, что с твоего двигателя украли топливный насос? Чего молчишь?
— Знаю. — угрюмо ответил рослый водила. — Три дня назад.
От его флегматичного спокойствия моя нервная система испытала очередной удар, но вскипевший пар сразу же стравился посредством нашего великого и могучего…
— Так и сяк да разэтак! А ты знаешь, что именно ты будешь виноват в этом промотании боевой техники? И платить ты будешь в десять раз дороже?
Хозяин пропавшего топливного насоса видимо ни разу не сталкивался с коварным аппетитом наших военных финансистов и потому был очень обеспокоен своим дальнейшим благосостоянием…
— А почему я? Зампотех приехал и приказал снять движок. Вот он и стоит.
Но мои знания оказались гораздо глубже:
— У тебя есть на руках Акт приёма-передачи? Нету… Вот видишь?! А ты закреплён за БТРом приказом по части! Когда ты узнал про насос?
Солдат Исаев помялся, но истину всё-таки сказал:
— Позавчера утром. А что я могу сделать? Зампотех приказал…
Когда провинившийся солдат даже не пытается увильнуть в сторону или же схитрить по-другому… А говорит командиру голую правду… Это всегда идёт на пользу… В первую очередь во благо самого солдата, ибо офицер может конечно пошуметь и даже наказать… Но потом они всё равно будут сообща принимать какие-либо меры по исправлению ситуации… Ибо они всегда работали, работают и будут работать в связке «солдат — командир отделения — командир группы — командир роты»…
Но мои нервные клетки всё ещё требовали отмщения и потому я продолжал изливать свою агрессию на первопричину этой нервотрёпки… Но уже поменьше и более прагматично…
— А ты доложил об этом командиру роты? Нет, не доложил… Вот и будешь ты платить за этот насос в десять раз дороже! Потому что именно ты промотал, то есть оставил без своего контроля оборудование с твоего бронетранспортёра… А БТР — это уже боевая техника и за неё взыскивают возмещение в десять раз больше… Понял? Коэффициент — десять! Сходи к любому начфину и он это тебе с огромной радостью скажет… Потому что они очень любят это делать…
Я наконец-то выговорился… Как мне показалось… И теперь можно было перевести дух…
— Ну, а что мне делать, товарищ старший лейтенант? — с трагедией в голосе спросил водитель — разгильдяй.
Он ещё хотел легко отделаться! Но не тут-то было! Он ещё не знал самого главного…
— Это ещё цветочки! Ты будешь платить эти денежки только в том случае, если служебное расследование докажет твою непричастность к этому подрыву боевой готовности нашей части! Сечёшь, куда ветер дует?
Чтобы мои слова возымели должное действие не только на Исаева, но и на остальных водителей роты, я говорил очень громко и данным образом просто-таки упивался своими околоюридическими навыками.
— А если расследование придёт к выводу, что ты должен нести ответственность… Понимаешь, уголовную ответственность! Кто тебе тогда поможет? Папа-мама? Так они не смогут сюда в Чечню приехать… Военный прокурор? Да он спит и видит, как бы ему побольше…
Тут я вовремя решил, что посягать публично и вслух на государственные правоохранительные органы будет уж чересчур… Водитель Исаев и так уже дошёл до нужной кондиции… Плакать он конечно не плакал, но сейчас ему стало очень жалко себя любимого, а также мамочку с папочкой, ну, и всех остальных родственников… Про его девушку-невесту у меня и мысли даже не было, поскольку данная область внешних солдатских сношений, то есть отношений подпадает под понятия личной жизни, что особо охраняется нашим российским законодательством.
— Ну, что?! — спросил я обоих солдат, хорошо отдышавшись. — Что будем делать, граждане уголовники? А расследование будет идти месяца два, а то и три… Так что если вас не посадят, то дембель ваш будет не скоро…
Вот тут-то я попал в самую больную их точку. Все эти слова об их юридической и финансовой ответственности казались им хоть и страшным, но чем-то очень далёким… Авось пронесёт. Но вот когда их товарищи поедут у них на глазах по родным домам, а они — бедные соколики останутся здесь до конца расследования… Это оказалось выше их сил…
— А что нам теперь делать? Ну, товарищ старший лейтенант… — с искренним надрывом почти завопили водители. — В чём мы виноваты? Это же зампотех!..
Я тяжело вздохнул, наконец-то выговорившись. Теперь нужно было думать и что-то делать…
— Во-первых: вы все виноваты в своём разгильдяйстве и пофигизме. Это вам точно выйдет боком. Во-вторых: ещё в тот день, когда выдернули двигатель, тебе следовало доложить командиру роты о том, что двигатель остался без твоего контроля и его нужно сдать под охрану караула. В-третьих: надо было срочно написать рапорт командиру роты и доложить в нём о пропаже топливного насоса. Ротный пошёл бы к комбату и Сухов сразу же назначил бы проверку по горячим следам. И отвечал бы за эту пропажу начальник караула, разводящий, часовые по автопарку, зампотех… Кто угодно, только не ты… Понял? В-четвёртых: нужно было накрыть каждый двигатель плащ-палаткой или ОЗК и за дырочки затянуть всё проволокой… Чтобы вся поверхность оказалась закрытой и нельзя было подлезть туда с ключом. Могут порезать конечно, но днём это никто не будет делать, а если ночью… То свежую дырку повесим на караул…
Я замолчал, продолжая смотреть на блестящие алюминием и медью агрегаты. На фоне всеобщей расхлябанности два наших двигателя выглядели особенно беззащитно… Словно новенькие красавицы- иномарки среди ржавого железа старой автосвалки… И мне их было действительно жалко…
— А сейчас мне что делать? — спросил Исаев.
— Пиши рапорт о пропаже… — Устало произнёс я. — Может быть поможет… Хотя уже три дня прошло…
— А если не поможет? — с робкой надеждой спросил водитель. — Что тогда мне делать?
— Тогда рожай. — коротко отрезал я и повернулся к роте.
Моя миссия по проверке состояния боевой техники роты на этом оказалась законченной. Хоть БТРы и находились в плачевном состоянии, но ещё не всё было потеряно. Имеющиеся недостатки мной вскрыты и устраняются, виновные предупреждены, но пока не наказаны… В любом случае процесс восстановления ротной техники, как мне показалось, сдвинулся с мёртвой точки… Должного ухода за бронетранспортерами пока нет… Но и Москва ведь не сразу строилась…
«Застроим дембелей, а уж они-то голубчики отстроят всё что угодно командиру роты…»
Так думал я, шлёпая по липкой грязи и холодным лужам… Ботинки оказались промоченными ещё минут тридцать назад и теперь я спешил как можно быстрее оказаться в нашем вагончике.
Вечером майор Пуданов дождался моего появления в офицерской столовой и сразу же попытался взять меня нахрапом:
— Ты чего это БТР забираешь у Дубовского? Они же приказом отданы как боевое охранение!
Видимо старший техник из реальных опасений за своё благополучное житьё на разводе наряда успел
