Пятнадцать лет пролетело, а боль в сердце все еще не утихла. Вздохнув, Такер сел и закрыл лицо ладонями.
Братья Страванос. Вот о чем ты должен думать.
Половицы тихонько поскрипывали под его ногами, когда он пробирался к окну. В окнах мошенников горел свет. Черт! Злясь на себя, Такер посмотрел на часы. Уже за полночь. А спать он лег еще до одиннадцати. За это время братья Страванос вернулись домой. Если бы он не увлекся чувственными фантазиями о Джулии Джонсон, то не пропустил бы этого момента.
Пора подумать о деле. Скрываться в квартире Джулии теперь казалось Такеру безумной затеей. Нельзя подвергать опасности жизнь этой девушки. А такое может произойти, случись ему провалить дело.
Из стоявшего на подоконнике радиоприемника тихо доносились любовные мелодии. Джулия не могла уснуть. Она просто не в силах была сомкнуть глаза, ощущая, что рядом, в соседней комнате, лежит Такер Хэйнес.
Сама не зная почему, она вспомнила свою мать. Четкие картины поплыли перед глазами, перенося ее в то мучительное время.
Однажды Джулия вернулась из школы в зимний морозный день. Дверь в дом стояла открытой настежь. Матери не было. Тринадцатилетняя девочка уже давно привыкла к странному поведению своей матери, но такое случилось впервые.
В панике Джулия позвонила отцу, но тот по обыкновению успокоил ее. Они ждали два дня. В конце концов девочка уговорила отца обратиться в полицию.
На третий день мать возвратилась. Абсолютно трезвая, в сопровождении молодой приятной семейной пары. Они подобрали ее в сточной канаве, когда та лежала пьяная, замерзая под ледяным дождем, и отвели к себе домой.
То время, что мать Джулии провела в их доме, стало поворотным в ее судьбе. Она понемногу начала осознавать, как пьянство разрушает ее здоровье и семью. Это осознание явилось первым шагом. Дальше было очень нелегко, случались и срывы, но в конце концов Маделайн Джонсон победила в своей нелегкой битве с алкоголем.
«На дорогах гололед и снежные заносы, — шептал вкрадчивый голос радиоприемника. — Советуем вам не выходить из дома, а покрепче прижаться к любимому человеку».
Воображение Джулии отозвалось на эти слова, рисуя их с Такером сидящими на диванчике перед камином. Обнявшись, они потягивали горячий шоколад, время от времени обмениваясь нежными поцелуями.
Тяжело вздохнув, она перевернулась на живот и спрятала голову под подушку.
Подумай о чем-нибудь другом!.. Но ей все настойчивей чудились его шелковистые волосы, скользящие меж ее пальцев, его темный пронзающий взгляд…
Из гостиной донесся тихий скрип половиц. Неужели Такер не спит?
Джулия лежала, напряженно вслушиваясь. Она даже слышала, как кровь стучит в ушах. Да. Половицы опять скрипнули. Похоже, он ходит. Тоже не может уснуть? А вдруг Такер решил злоупотребить ее гостеприимством и собирается ограбить квартиру?
Нет, она не верит, что Такер способен на такое. Хоть он и попал в сложное положение, но преступником точно не является.
Половицы опять скрипнули. Да что он там делает?
Неожиданно Джулии нестерпимо захотелось пить. Стакан ледяной воды. На цыпочках подкравшись к двери, она тихо отворила ее. Розовый луч света тянулся узкой дорожкой вдоль всего коридора. Высунув голову из-за арки, ведущей в гостиную, Джулия увидела Такера. Он стоял у окна, заложив руки за спину.
Пробиваясь сквозь шторы, белый лунный свет лежал на ковре. Стройный и мужественный, сильный и таинственный, Такер напоминал средневекового рыцаря, а может, и пирата, только что сошедшего со страниц сказочного любовного романа.
На нем были футболка и шорты, не скрывавшие длинных мускулистых ног, стройных и крепких бедер… Чувственная дрожь пробежала по телу Джулии. Она задержала дыхание.
Такер внезапно повернулся.
— Привет, — тихо сказал он.
— Привет, — ответила Джулия, смутившись.
— Не спится?
— Нет.
— Мне тоже.
— Снег все еще идет? — спросила Джулия. Лунный свет придавал лицу Такера таинственное выражение.
— Идите посмотрите.
Такер отодвинул занавеску.
Перед ее глазами предстала сказочная картина: огромные белые хлопья кружились в воздухе и прилипали к стеклам, а весь двор был покрыт белоснежным ковром.
— Не помню, чтобы когда-нибудь был такой снегопад до Рождества, — восторженно выдохнула она.
— Я удивляюсь вашему жизнелюбию, — тихо заметил он.
— А какой смысл жить, если не восхищаться чудесами мироздания?
Губы его сжались, а лоб прорезала напряженная складка.
— Жизнь полна безнадежности и страдания, так что на чудеса нет ни сил, ни времени.
— Вы пессимист, Такер. Оглянитесь вокруг, мир полон ярких красок.
Глаза Такера недобро сверкнули.
— Особенно это заметно, если живешь под открытым небом.
— Кажется, Оскар Уайльд сказал что-то вроде: «Мы все находимся в канаве, но некоторые видят оттуда звезды». Выше нос, Такер. Забудьте прошлое, все свои грехи. Подумайте о будущем и о том, кем вы можете еще стать в этой жизни.
— Как легко вам говорить. Ведь жизнь к вам всегда была благосклонна, — отрезал Такер.
Эти слова вызвали приступ гнева у Джулии. Как смел он приписывать ей безоблачную жизнь! Он ведь ничего о ней не знает! Да, он страдал, но и на ее долю выпало немало мучений. Больше, чем он даже может предположить.
Джулия подбоченилась.
— Послушайте, Такер, вы хотя бы подумали, прежде чем говорить? Неужели вы полагаете, что я всегда просыпаюсь с идиотской улыбкой на лице? Неужели и впрямь считаете, что у меня нет никаких проблем? Вы же меня совсем не знаете! — А чего она, собственно, ждала, приглашая в дом незнакомца? Они ведь друг другу абсолютно чужие. Оба одинокие. Уязвимые. Два человека наедине в квартире, ничего не знающие друг о друге…
Но все же Джулия ощущала, что между ними возникла некая невидимая связь. И еще в глубине души знала, что этот человек навсегда оставит след в ее судьбе.
Их взгляды встретились. Губы Джулии пересохли от прерывистого дыхания. Такер подошел к ней вплотную, теперь его подбородок почти касался ее головы.
— Вы выглядите сказочной лунной принцессой в этой прозрачной ночной рубашке, — прошептал он. — Маленькая снежная фея…
Здравый смысл подсказывал Джулии убежать от Такера и закрыться в спальне, но вместо этого, подчиняясь неведомым первобытным силам, она встала на цыпочки и запрокинула голову, словно умоляя Такера поцеловать ее.
— Можно мне поцеловать вас?
При звуке его хриплого голоса по телу Джулии пробежала дрожь блаженного предвкушения.
— Такер, — выдохнула она, приближая к нему свое лицо.
Его неторопливые губы, теплые и ласковые, осыпали поцелуями ее подбородок. Не в силах
