Фей и фея посмотрели друг на друга.
— Джоан? — спросила Джон.
— Джон? — спросил Джоан.
— Подозреваю, что, поскольку вы одного возраста, имена вам доставил один и тот же курьер, — сказал Загремел. — Почтовая служба, вероятно; они вечно все путают. Вы должны сравнить послания.
Джоан взял Джон за руку. Загремел, конечно, не мог компетентно судить о внешности феев, но полагал, что Джоан — чрезвычайно привлекательный молодой человек, а Джон несомненно красива, несмотря на свои утраченные крылышки. Здесь, в Стране птиц, этот физический недостаток не имел большого значения.
И Джон, и Джоан вспыхнули, когда их руки соприкоснулись.
Чем, Танди и сирена присоединились к Загремелу.
— Что случилось? — спросила Танди. — Что-то не так?
— Нет, — ответила Чем. — Я читала о подобном, но никогда не надеялась увидеть своими глазами. Это любовь, вспыхнувшая с первого взгляда.
— Тогда... — сказал Загремел, которого наконец озарило. — Они предназначены друг для друга. Вот почему были перепутаны их имена: чтобы они обязательно встретились.
— Да! — согласилась кентаврица. — Я думаю, Джон, полагаю, теперь она Джоан, останется здесь, в Стране птиц.
Решение проблемы феи оказалось решением и для всей компании! Одна из них не просто останется — она будет счастлива остаться! Все шло просто прекрасно, как по нотам. Но ведь именно таковы пути Судьбы, и лишь мы можем считать их цепочкой случайностей...
Они выяснили, как им выбраться отсюда, и оставили свою маленькую приятельницу-фею на милость ее счастливой судьбы. Удовлетворенные птицы легко отпустили их.
Лучшая дорога на север, как заверил их попугай, проходила через Водное Крыло. Там почти нет монстров, и до северной границы Ксанфа тоже ближе.
Они решили отправиться этим путем. Монстров они насмотрелись уже более чем достаточно, а поскольку птицы уверяли, что в Водном Крыле нет ни огня, ни землетрясений, дорога действительно обещала быть легкой. Кроме того, в ухе слышался шум водопада, предвещающий их ближайшее будущее.
Когда они собирались пересечь границу, к ним поспешила Джон — Джоан.
— Вот жаркая волна, — сказала она. — Мой нареченный берег ее для себя на случай, если соберется покинуть Страну птиц, но теперь она ему не нужна. Когда придет время, просто разверните ее.
— Благодарю, — сказал Загремел. Он взял жаркую волну. Она походила на волнообразно изогнутую проволоку, запечатанную в прозрачном конверте.
Девушки обняли на прощание свою подругу, а Загремел протянул мизинец, чтобы фея смогла обменяться с ним рукопожатием. И они переступили границу, готовые ко всему.
Все, может, они и не получили, но по крайней мере кое-что. Они попали в страшный ливень. Недаром птицы назвали эти земли Водным Крылом! Под ногами была земля, но ее невозможно было различить из-за сплошной завесы дождя.
Чем вытащила свою веревку, все снова обвязались ею и с хлюпаньем, вымокшей цепочкой направились к северу. Загремелу приходилось дышать сквозь стиснутые зубы, чтобы не наглотаться воды. По счастью, вода оказалась не холодной — все это было похоже на купание.
Через час они с трудом поднялись по скользкому склону. Дождь поутих, но и воздух стал уже значительно холоднее, поэтому особого облегчения окончание дождя не принесло. Вскоре вода превратилась в грязь, а потом в снег.
Бедные девушки посинели от холода. Настало время воспользоваться жаркой волной. Загремел развернул проволоку. Она тотчас же начала распространять вокруг жару, просушив окрестности, а заодно и путников. Подарок феи был хорош, хотя и попал к ним по случайному стечению обстоятельств.
Снег прекратился, но подъем продолжался. Они поднимались в гору, покрытую толстым покровом снега. К ночи они все еще не сумели перевалить через гребень горы, и им пришлось заночевать на склоне.
Все проголодались, а Загремел просто умирал от голода. Он передал жаркую волну сирене, а сам зарылся в снег в поисках какой-нибудь еды. Он нашел несколько ароматных сосулек в ледяной пещере и погнался за снежным зайцем, но не поймал его, а потому снова занялся сосульками — всяко лучше, чем ничего. Придется обойтись ими.
Снаружи было холоднее, чем он думал. Дыхание превращалось в висящее перед его лицом облако морозного тумана. Туман оседал на шерсти и покрывал шкуру ледяной коркой, делая огра похожим на снежного человека. Ноги и руки онемели от холода. Загремел не мог различить, где кончается его нос и начинается лед; когда он фыркал, сосульки стрелами разлетались в стороны.
Движения огра замедлились, его клонило в сон. Налетел резкий ветер, такой сильный, что огр споткнулся. Он мешком свалился на землю — снег смягчил удар. Загремел хотел подняться, поскольку оказался значительно ниже их маленького лагеря, но очень хотелось полежать здесь еще чуть-чуть. Его интеллект вопил об опасности, но через некоторое время умолк. Загремел уснул.
И снился ему Кромби, отец Танди, по обыкновению куда-то спешащий, с поднятым указующим перстом. Перст остановился, указав на север. Но на что он указывал? Загремел вспомнил, как Кромби говорил: по дороге Танди потеряет три вещи; должно быть, там это и случится.
И тут Загремела буквально вытряхнули из сна. Это было значительно менее приятно, чем обволакивающая дремота. Руки и ноги болели, словно обожженные холодным огнем, голова напоминала оттаявший кусок гнилого мяса, а живот жгло так, словно его подвесили над костром.
— Он жив! — радостно воскликнул чей-то голос.
Более-менее придя в себя, Загремел осознал, что произошло. Он замерзал на склоне. Встревоженные тем, что он не возвращается, девушки пошли его искать и обнаружили замерзшим. Он был твердым, как лед, чем, собственно, и стал. Они боялись, что он умер, но положили жаркую волну ему на брюхо и оттаяли его. Огры, похоже, способны сохраняться и в замороженном виде.
Теперь, когда он очнулся, пришло время для сна. Все устроились вокруг жаркой волны; Танди положила голову на шерстистое предплечье Загремела. Ну, возможно, так было безопаснее.
— Я рада, что мы оттаяли тебя, монстр, — прошептала она. — Больше не отпущу тебя одного!
— Огры тоже попадают в беду, — согласился он. Странно представить, что кто-то может присматривать за ним, и еще более странным было то, что такое внимание могло ему понадобиться, однако, похоже, могло. По крайней мере, в этом случае.
Среди ночи раздался ужасающий рев. Загремел, смотревший очередной сон — он обычно занимался этим, когда спал, — подумал, что это огрица, и широко улыбнулся. Но три девушки вскочили, перепуганные до смерти.
— Проснись, Загремел! — горячо зашептала Танди. — Монстр приближается!
Но дремлющий Загремел не пошевелился. Он не боялся даже самой жуткой огрицы.
Монстр приблизился, сверкая глазами, скаля зубы, выдыхая густые облака морозного тумана. Он был абсолютно белым, а каждый его волосок казался сосулькой.
— Загремел! — прошипела Танди. — Это невы... невыра... жуткий снежник! На помощь!
Белый, как буран, снежник смотрел на них. Он потянулся, чтобы схватить первое же съедобное, что попадется под лапу. Девушки спрятались за Загремела, почти с головой укрытого прекрасным снежным покрывалом; ему было достаточно тепло. Но снежный покров обманул зрение снежника — монстр схватил Загремела за нос и потянул.
Ух-х! Загремел внезапно совершенно проснулся. Его охватила истинно огрская ярость. Он вытащил из- под одеяла здоровенную волосатую лапу и схватил монстра за горло.
Снежник удивился. До сих пор он не встречал монстра более чудовищного, чем он сам. Он вообще не знал, что такие существуют, а потому не понимал, что делать в этой ситуации.
По счастью, это знал Загремел. Он встал, не ослабляя хватки, и тряхнул злосчастного монстра.
— Гр-р-р-р! — прорычал он и швырнул снежника прямо в волны жара.
Раздалось бульканье и шипение, ледяной зад снежника моментально превратился в пар, и монстр
