Признание это было похоже на правду. Страх дневного коня перед жителями Мандении был просто паническим. Аймбри видела, что конь очень боится снова оказаться в руках бывшего хозяина. Но если все это не принимать во внимание, то в остальном конь выглядел очень мужественным, чему весьма способствовали мускулистое тело, белая атласная кожа, развевающаяся грива и пышный хвост. Аймбри призналась себе самой, что рядом с дневным конем было даже в какой-то степени приятно находиться.
Еще рывок — и они преодолели вершину холма. Оттуда, с вершины, открылась величественная картина страны Ксант во всей ее красоте и величии, похожая на расписанный яркими и сочными красками драгоценный ковер. Если оглянуться назад, то с вершины можно было заметить черневшую точку Провала. Если посмотреть на запад, то можно было различить поднимающиеся вверх столбы дыма — это горели очаги в Северной Деревне, там, видимо, приготовляли сейчас пищу.
— Озеро! Вон оно! — радостно воскликнул Икебод. — Вон, окружено зеленью! Для коней там наверняка найдется сочная трава, а для тех, кто питается не лошадиной едой, там есть какие-нибудь плоды. Там мы и остановимся на ночь!
Это было бы неплохо, против этого никто не возражал. — Но местность холмистая, наша скорость невелика, мы не сможем до наступления темноты добраться до места, где находится это озеро! — сказал Гранди.
— Но я могу поскакать быстро, минуя эти препятствия, — успокоила его Аймбри, — ты даже не почувствуешь, что под ногами у меня какие-то кочки. Я могу скакать быстро, если знаю и вижу точно, куда я скачу!
— Чудно! — воскликнул голем.
Аймбри понеслась с места в карьер, спускаясь с холма, и внезапно споткнулась. Хамелеон и Гранди перелетели через ее голову, и все трое кубарем покатились вниз. Они так и катились, пока не очутились в лощине у подножия холма.
Гранди первым вскочил на ноги, отряхивая со своей одежды красноватую пыль и сухую траву. — Что с тобой, коняга? — спросил он Аймбри. — Ты что, не туда ногу поставила?
— Мое колено как-то подогнулось, — смущенно ответила Аймбри, — первый раз в жизни такой случай!
К ней подошла Хамелеон. Даже такая, в пыли и со спутанными волосами, она выглядела привлекательно. Ведь не всегда так случается, что с возрастом женщины становятся менее привлекательными, Хамелеон была как раз таким исключением. Она ощупала колено Аймбри: — Болит?
Аймбри встала, оперлась на ногу, которая подвела ее, и тут же в изнеможении снова повалилась на землю. С коленом явно что-то было не в порядке!
Хамелеон стала с серьезным видом изучать царапину на колене Аймбри — можно было даже подумать, что это мать, беспокоящаяся за здоровье своего ребенка. Хамелеон не была врачом, но для того, чтобы определить степень опасности раны, не требовалось большого врачебного опыта, достаточно было одного лишь представления о ранах, наносимых пресмыкающимися. — Да, тебя действительно ужалила змея, — подытожила Хамелеон, — и пораженное место все опухло!
Тем временем, осторожно спустившись по склону холма, к ним подошел дневной конь. — Тебя кто-то укусил? — озабоченно спросил он.
— Ага, значит, это были все-таки ядовитые змеи, — заключил Гранди, — но почему ты не сказала об этом нам? Я поспрошал бы кого-нибудь, и противоядие наверняка бы нашлось!
— Лошади не жалуются! — обиженно сказала Аймбри. Никогда прежде змея не кусала ее, поэтому она не осознавала всей серьезности ситуации. Да, змея ужалила ее, да, нога болела, но кобылка думала, что боль потом пройдет сама собой. По мере их продвижения боль вроде бы действительно немного утихла, но падение с холма обострило то, что вызвал этот укус — онемение пораженной ноги. Теперь колено совершенно не слушалось.
— Я повезу всех троих, — решительно сказал белый конь, — я подниму их, ничего страшного!
После короткого совещания они так и поступили. Хотя белый конь после долгого путешествия был весь в мыле, силы еще не покинули его окончательно, он был в состоянии нести такой груз. Хамелеон и Гранди взобрались на спину Белого, где уже сидел Икебод.
Теперь дело было за Аймбри — она должна была подняться на ноги. Кобылка оперлась на здоровую переднюю ногу и сделала попытку подняться. Но пораженная левая нога по-прежнему не слушалась; единственное, что оставалось делать — это держать ногу на весу и ковылять в таком положении.
— Может быть, — сказал Икебод, — нам следует изготовить для тебя шину. Тогда ты сможешь немного выпрямить колено и таким образом перенести часть веса на эту ногу, тогда и уставать ты будешь меньше!
Это было весьма здравое предложение. Пока Аймбри размышляла над своей судьбой, ее товарищи рассыпались по окрестностям, подыскивая подходящий материал. Хамелеон набрела на какой-то куст, ветви которого были вполне подходящим для того, чтобы из них сделали шину. Икебод соскочил со спины лошади, подошел к кусту, схватил одну ветку и принялся тянуть ее на себя. Ветка оказалась достаточно прочной — она трещала, но ломаться не желала.
— Срежь ее! — посоветовал Гранди.
У Хамелеон был при себе отличный острый нож. Аймбри даже не знала, что у Хамелеон было с собой холодное оружие — эта беззащитная женщина оказалась не столь беззащитной. Для кобылки было только загадкой, где женщина могла держать эту вещь никем незамеченной. Хамелеон подошла к кусту, схватила ветку рукой и ударила острым лезвием по коре.
Вдруг земля затряслась. Раздался глухой рокот. Хамелеон опустила руку с ножом, удивленно оглядываясь.
— Этот шум, — заметил Гранди, — ничего особенного не означает, если не считать того, что может начаться землетрясение. Уж лучше убраться отсюда подобру-поздорову!
— Землетрясение не может начаться просто так! — возразил Икебод. — Это серьезное природное явление. Обычно землетрясение бывает следствием движения пластов, которые находятся глубоко под землей.
Снова раздался рокот, на этот раз уже ближе к ним и более отчетливый. — Не может быть, чтобы такое происходило в Ксанте, — сказал голем, — это странное землетрясение, возникает неизвестно от чего. У нас ведь волшебная страна, даже о землетрясениях мы можем узнать заранее!
Архивариус уже не слушал его — он старался сохранить равновесие, чтобы не упасть во время очередного толчка. — Все может быть! — сказал он, балансируя руками.
Хамелеон тем временем снова ударила ножом по ветке. Но толку было немного — несмотря на остроту лезвия, зарубки были небольшие, так как древесина была невероятно жесткой. Еще удар — и из зарубки потекла густая красная жидкость. — Интересно, что это за растение, — сказал Гранди и издал какие-то странные звуки, явно заговаривая с кустом, но ответа, к его удивлению, не было.
— Может быть, теперь мы сможем просто отломить эту ветку! — сказал Икебод, чувствуя себя неловко. Он с силой хрястнул ветку о колено.
Внезапно развесистые только что ветви поднялись кверху. В земле, прямо у них под ногами, появилась широкая щель, в которой обозначилась какая-то стекловидная масса, покрытая сетью белых, черных и коричневых прожилок. Это было похоже на отполированный кусок скалы.
— Да это же глаз! — воскликнул Гранди.
Икебод, свисая с ветки, с ужасом глядел в циклопический глаз. — Для чего это холму вдруг глаз? — в ужасе закричал он. — И кто это меня повесил сюда?
— Это же веко, — догадался голем, — и как это я раньше не понял! А это ресница! Вот в чем дело! Это совсем не растение! Так вот почему оно не отвечало на мои вопросы! Я пытался разговаривать с глазом животного! Естественно, что ответов я не получил — где вы видели, чтобы ресницы могли разговаривать!
Икебод тем временем упал с верхней ресницы на нижнюю. Во время падения его нога случайно угодила прямо в этот ужасный глаз. Глаз моргнул, веко опустилось, подобно решетке в воротах крепости. Икебод моментально вскочил на ноги и отбежал от страшного места.
