Несмотря на то, что на улице была ночь, в колонии водяных царило необычное оживление — все обитатели занимались рыбной ловлей. Кое-кто из них уже собрал довольно неплохой улов. — Где живет Сирена, как ее можно разыскать? — быстро спросила Аймбри.
Тем временем к ним подплыла одна из женщин-водяных. — Привет, Гранди, — окликнула она, — это ты меня ищешь?
Голем проворно спрыгнул со спины Аймбри, в полете материализовываясь и с легким всплеском шлепаясь в воду, после чего русалка вытащила его оттуда. — Моего друга Икебода ранили, и теперь он умирает, — выпалил Гранди на одном дыхании, — моя соратница, ночная кобылка, доставила нас обоих к вам. У вас случайно не найдется немного целительного эликсира?
— У нас он есть, — ответила русалка, — доставьте раненого на берег возле нашего протока. Сейчас Моррис принесет туда эликсир!
Аймбри поскакала по направлению к берегу. Через несколько минут русалка, видимо, быстро отыскав эликсир, с шумным всплеском вынырнула из воды возле самого берега, при этом хвост ее как-то незаметно расщепился на две равные части и превратился во вполне нормальные человеческие ноги. Она брызнула несколько капель на Икебода.
К удивлению и отчаянию Аймбри, эликсир совсем не принес желаемого эффекта. — Ваше лекарство не действует! — воскликнула он.
— Но это разбавленный эликсир, — пояснила русалка, — ведь эти лекарства изготавливаются по весне, а весна чувствуется у нас тут не так сильно, как, к примеру, в замке Ругна. Вы ведь знаете, что почти все время мы проводим под водой, а там вдвойне трудно собрать жидкость. Однако наш эликсир тоже подействует, но через несколько часов. Эффект может сказаться и быстрее, если раненый сможет немного выпить!
Общими усилиями они приподняли находящегося в бессознательном состоянии Икебода и влили ему в рот несколько капель лекарства. По телу раненого прошла судорога, он внезапно застонал и открыл глаза.
— Он жив, — радостно воскликнул Гранди, — а я уже начал беспокоиться, что старик не протянет долго!
— Вытащите из его спины эту чертову стрелу! — раздался из воды голос Морриса. Супруг Сирены был стопроцентным водяным, поэтому он совершенно не мог выходить на сушу. — Стрела будет только мешать выздоровлению вашего больного!
Очевидно, это было действительно так — в суматохе они как-то не обратили внимания на торчавшую из спины Икебода стрелу, изза которой все еще продолжалось кровотечение из раны. Но со стрелой-то как раз была проблема. Дело в том, что наконечник стрелы был в довершение всего еще и зазубрен, и таким образом стрелу нельзя было вытащить, не причинив больному новые страдания и, возможно, сведя на нет действие только что выпитого им снадобья. Ведь волшебство далеко не безгранично!
— А если попробовать дематериализовать стрелу? — предложил Гранди.
Аймбри решила попробовать этот способ. Зажав зубами оперение стрелы, Аймбри мгновенно дематериализовалась и осторожно подалась назад, потянув стрелу на себя. Стрела дематериализовалась вместе с ее телом, и потому без малейшего затруднения вышла из тела архивариуса, показав напоследок зловеще зазубренное жало, которое заблестело в свете Луны. Довольная Аймбри зашвырнула стрелу далеко в темноту. Все получилось как нельзя лучше: стрела была извлечена из тела архивариуса так, что он совершенно ничего не почувствовал!
И невооруженным глазом стало заметно, что рана на спине Икебода постепенно затягивается. Теперь единственное, что им нужно было делать, это набраться терпения и ждать.
Через полчаса Икебод окончательно поправился. — Надеюсь, что мне больше никогда не доведется испытать все это на себе, — воскликнул архивариус, — спасибо вам, очаровательная русалка, за вашу своевременную помощь!
Сирена улыбнулась, явно польщенная комплиментом в свой адрес. Она была уже не так молода, а потому слово «очаровательная» дошло, видимо, до самой глубины ее сердца.
— Она не русалка, — поправил Икебода Гранди, — она сирена!
— Сирена? — заинтересованно спросил Икебод. — Но ведь она не распевает здесь песни, заманивая моряков на острые скалы?
— Да, больше не заманиваю, — печально вздохнула Сирена, — кентавр разбил мою арфу, а без нее мое пение звучит не очень хорошо!
— Ох, — воскликнул ученый, — если бы у вас сейчас снова оказалась эта арфа, сколько полезного вы смогли бы сделать для Ксанта! К примеру, вы смогли бы заманить людей из Мандении...
— Но я больше вовсе не собираюсь вредить людям, в том числе и этим жителям Мандении, — возразила Сирена, — я теперь семейная женщина. Вот, кстати, мой сынок Сириус! — она указала на маленького мальчика, который смущенно улыбнулся при виде незнакомых ему прежде существ и вдруг со всего размаху бросился в воды пруда, причем во время полета ноги его превратились в тритоний хвост.
— Да, конечно, никому не нравится убивать, — сказал Икебод, — но ведь вы могли бы заманить захватчиков на какой-нибудь необитаемый остров, в водах вокруг которого бы в изобилии водились кровожадные чудовища. Таким образом, жители Мандении не осмелились бы покинуть этот остров и не смогли бы причинить никому вреда!
— Да, это лучше, — согласилась Сирена, — или я могла бы заманить их к моей сестре Горгоне, которая превратила бы их в камни. Такие каменные статуи потом легко можно доставить в Мандению, а там можно попросту снять положенное на них заклятие, и камни снова станут людьми. Таким образом, тут нет никакого убийства!
Тут Сирена пожала плечами: — Но я боюсь, что моя сила навсегда покинула меня. Только Добрый Волшебник Хамфри мог бы мне ее вернуть, но он ни за что не захочет этого сделать, даже если бы я захотела отработать на него целый год, чего он обычно требует от других.
Помолчав, Сирена продолжила: — Ну ладно, сейчас это не столь важно. Мне даже кажется, что сейчас я чувствую себя намного счастливее, чем было тогда, когда у меня была волшебная сила.
Но, говоря это, Сирена все-таки выглядела немного печально, видно, ей было не очень приятно потерять такую силу.
Икебод всплеснул руками: — Нельзя ничего говорить наверняка! Я в хороших отношениях с волшебником Хамфри. Поскольку в свое время и обеспечил его целой горой книг о Мандении и жизни в ней, я думаю, что смогу с ним договориться и помочь тебе. Я думаю, что ваша помощь, милая Сирена, прибавила мне, по меньшей мере, еще год жизни. В любом случае, я очень признателен вам за помощь!
Историк повернулся к Аймбри: — Я, конечно, от всего сердца благодарю и вас с Гранди. А теперь мы можем отправляться на поиски Хамелеон!
Он был прав. Ночь проходит исключительно быстро. Путешественники сердечно попрощались с сиреной и ее водяным народом и направились на юго-запад. Им нужно было выбраться из рукава-протока раньше, чем Аймбри материализуется, поскольку она не могла свободно скакать по водной поверхности при дневном свете.
Им пришлось проскакать по нескольким озерам, но сделать это удалось до того, как солнце начало всходить. Едва копыта Аймбри застучали по твердой земле берега озера, она тут же задействовала свое шестое чувство, которое раньше использовала для поиска людей, которым она должна была доставить то или иное сновидение, и старалась сосредоточиться, чтобы определить, где сейчас находится Хамелеон. Ночной Конь всегда говорил ей, где находится ожидающий сновидения человек, но Аймбри сама могла находить людей, которых она хорошо знала или которые думали о ней. По крайней мере, так считала сама кобылка, прежде никогда не пробовавшая определять местонахождение человека, которого она не знала.
Ее шестое чувство не отказало. Определив направление, путешественники тронулись в путь. Женщина спала на подстилке из веток кустарника, в то время как дневной конь пасся неподалеку. Очевидно, они достаточно хорошо исследовали эту местность и сочли ее вполне безопасной для привала. У Хамелеон, несмотря на ее недалекий ум, был очень развит инстинкт самосохранения. Конечно, сейчас в Ксанте не
