жителях Мандении!
— Но Икебод не таков! — возразила Аймбри.
— Он не настоящий житель Мандении, — недовольно поморщился голем, поскольку кобылка разрушила стройную схему его рассуждений, — это смешной старик, он интересуется буквально всем, его голова набита знаниями и он любит волочиться за нимфами, вот и все!
Тем временем к Аймбри приблизился сторож и швырнул к ее ногам охапку свежескошенной травы. Самая лучшая трава — не жесткая, чего житель Мандении, очевидно, не знал, но все же это было лучше, чем вообще ничего. При виде жителя Мандении Аймбри испуганно дернулась, старательно изображая глупое животное. Когда этот человек ушел, кобылка, пожевав немного жестких стеблей, терпеливо стала дожидаться наступления темноты.
В сумерках, когда тени легли на землю, давая прячущемуся надежное укрытие, голем Гранди отправился на разведку местности. Незаменимая способность беседовать со всякой живностью давала ему возможность добывать ценную информацию везде, куда бы он ни направился.
Тем временем темнота уже позволяла и Аймбри дематериализоваться из заточения, но она ждала Гранди. Наконец голем вернулся. — Я разыскал его, — прошептал он, — я потом тебе покажу! — Он вскочил кобылке на спину — и неожиданно для себя пролетел через бесплотный контур Аймбри, с размаху шмякнувшись о землю.
И как она сама могла забыть об этом. Быстро материализовавшись, Аймбри подождала, пока голем оседлает ее, а затем снова стала бесплотной. Они тут же отправились на выручку Икебоду.
Архивариус был посажен в подобие загона для скота, часовой неусыпно стерег его. Рядом ярко горел костер — Аймбри не могла просто так проникнуть туда.
— Я отвлеку часового, — прошептал Гранди, — ты же стань материальной, быстро бери его на спину и сматывайся. Они могут погнаться за нами, но если ты дематериализуешься, то им нас ни за что не догнать!
Эта мысль не очень понравилась кобылке, но другого выбора у нее не было. Тем более, что нужно было торопиться, поскольку жители Мандении могли хватиться ее и наверняка подняли бы тревогу. — Иди вперед! — прошептала она голему. Едва Гранди спрыгнул с ее спины, как снова сделался материальным и стал осторожно прокрадываться за спиной охранника.
— Эй, таракан! — крикнул часовому Гранди. Тон его при этом звучал на редкость издевательски.
Житель Мандении сразу встрепенулся, но не заметил спрятавшегося голема. — Кто здесь? Покажись! — крикнул он в темноту.
— Сначала покажись ты, мерзкая жаба! — снова подал голос Гранди, было видно, что наносить оскорбления кому бы то ни было для голема особо утонченное наслаждение.
Раздраженный житель Мандении положил руку на рукоять своего меча: — Выходи добровольно, не то я сам вытащу тебя из твоего укрытия!
— Где тебе, ты такой вялый, что даже свою шелудивую лапу и то поднять не в состоянии, крыса облезлая! — снова начал отводить душу голем.
Солдат бросился с мечом туда, откуда, как ему казалось, исходил звук. Как и всякое чудовище, он был очень чувствителен к высказываниям о своей внешности. Как только часовой перенес свое внимание на поиск невидимого врага, Аймбри метнулась в загон. — Быстрее! — скомандовала она Икебоду.
Архивариус был на седьмом небе от счастья, увидев Аймбри. Но тут же его радость сменилась отчаянием: — Я не могу забраться на тебя! Они связали мне руки!
Аймбри схватила зубами путы, крепко стягивавшие руки ученого, и яростно принялась терзать их. Зубы у нее были острые, поэтому она довольно быстро справилась с веревками. Но эта задержка все испортила: часовой вернулся на пост и моментально заметил, что происходит.
— Хо! — испуганно заревел он, снова хватаясь за меч. — В тюрьму проникли посторонние!
Икебод птицей взлетел на спину лошади. Она сделала мощный прыжок, уворачиваясь от уже свистящего меча. Но сейчас она была на пространстве, которое было достаточно хорошо освещено, и потому была материальной и, следовательно, уязвимой.
Тут к ним подскочил Гранди. — Гони! — крикнул он, подпрыгивая и крепко вцепляясь лошади в гриву.
Житель Мандении подскочил к ним и снова махнул мечом, как ножом срезав прядку щетины с хвоста Аймбри. Аймбри снова прыгнула, на этот раз через ограду загона, блестяще взяв этот барьер.
Но крик человека из Мандении переполошил спящий лагерь. Мгновенно вспыхнули сотни факелов, освещая местность и делая невозможным дематериализацию кобылки. Аймбри пришлось скакать в единственном направлении, которое было открыто для них — на восток.
— Застрелите их! — скомандовал чей-то голос, похожий на голос самого Хасбинбада.
Тут же послышался свист летящих стрел, Икебод дернулся и внезапно застонал: — В меня попали!
— Не останавливайся! — закричал теперь Гранди. — Если нас схватят, то нам крышка!
Аймбри не сбавляла хода. Факелы мерцали где-то сзади. Жители Мандении бежали за ними, поскольку, проснувшись от крика часового, у них не было времени, чтобы заседлать своих лошадей. Но свет факелов был еще достаточно сильной помехой, которая не давала разведчикам повернуть на юг и присоединиться к Хамелеон и дневному коню. Поэтому Аймбри продолжала скакать на восток. Едва они оторвались от погони, Аймбри мгновенно дематериализовалась, так как теперь свет факелов был далеко позади. Теперь жители Мандении не могли увидеть их. Но жители Мандении ориентировались на направление, в котором убежали пленники, и продолжали гнаться за ними. Но теперь Аймбри была невидимой. Люди же из Мандении скорее всего думали, что поскольку Аймбри лошадь черной масти, то она скрывается где-то в темноте. В довершение всего некоторые из них скакали на лошадях, так что они могли теперь догнать обычную лошадь.
Перевоплотившаяся ночная кобылка могла запросто оторваться от любой лошади. Аймбри бежала все быстрее и быстрее, оставляя за собой небольшие рощи и приземистые холмики.
— Как ты? — наконец спросила она Икебода.
Ответа не было. Аймбри быстро материализовалась и снова повторила вопрос, полагая, что Икебод просто не слышал ее голоса, поскольку и плоти у нее не было. Внезапно кобылка ощутила на своей спине что-то теплое и поняла, что это была кровь. Раненый архивариус был без сознания и истекал кровью. Только то, что он весил немного и скакали они в дематериализованном состоянии, спасло его от падения со спины лошади. Сейчас он был в таком глубоком забытьи, в какое он еще никогда не погружался. Дело обстояло намного хуже, чем предполагала Аймбри.
— Надо срочно прибегнуть к помощи волшебства, чтобы помочь ему! — сказал голем. Он выглядел крайне обеспокоенным: — Быстрее, иначе мы его не откачаем! Немного лечебного снадобья!
— Но ведь у нас ничего нет! — в отчаянии сказала Аймбри.
— Я знаю это не хуже тебя, кобылка! — отрезал голем. — Поэтому надо срочно доставить его в замок Ругна, там есть запасы этого лекарства!
— Но это слишком далеко! Он может умереть до того, как мы туда доберемся!
— Постарайся найти короткую дорогу!
— Может, Сирена нам поможет! — предположила Аймбри. — Она живет в водном протоке, это не так далеко отсюда!
— Скорее туда, — крикнул голем, — надо доставить Икебода туда, пока не стало слишком поздно!
Аймбри и сама понимала это — она подобно молнии сорвалась с места. Вскоре она оказалась у стены, которая отделяла проток и примыкавший к нему пруд, и одним махом проскочила сквозь нее. Кобылка очутилась в холодной воде, и сверху, в довершение всего, лил проливной дождь. Это было одно из семи необычных явлений природы Ксанта, хотя жители этой страны постоянно спорили, сколько же именно у них чудес и что именно это за чудеса. Но струи дождевой воды свободно проходили сквозь бесплотные тела друзей. Ах, думала Аймбри, если бы тут неподалеку была какая-нибудь тыква, как бы тогда упростилась их задача! Но, естественно, посреди пруда тыквы не растут, даже в Ксанте! Здесь не было ничего, кроме обычной воды.
Хорошо еще, что Аймбри, когда дематериализовывалась, могла двигаться по воде с такой же скоростью, как и по суше. То, что не удалось бы сделать обычной лошади в этих условиях, блестяще получилось у ночной кобылки — в мгновение ока она оказалась недалеко от места, где проживала эта самая Сирена.
