Где Совет старейшин из людей Ксанта?
— Роланд уже здесь, — отозвалась Ирис, — это отец Бинка и, соответственно, дедушка Дора. Он уже стар и дряхл, но его ум все еще при нем. Он вовремя успел выехать из Северной Деревни, до того, как манденийцы захватили ее. Я думаю, он вполне имеет право говорить от имени Совета Старейшин!
— Я сейчас же должен побеседовать с ним!
Привели Роланда, и король стал с ним разговаривать. Роланд был ровесником короля Трента, он был таким же бойким, как в молодости, только вот сила рук и ног и острота зрения были уже далеко не те, что в молодые годы. В годы относительной стабильности, при правлении Трента, Совет Старейшин стал скорее чисто формальным органом. Но сам Роланд тем не менее обладал очень сильной магией — он мог запросто превратить кого угодно словно бы в каменную глыбу.
— Роланд, я сейчас намереваюсь немного по-другому истолковать существовавшие и до меня законы Ксанта, — начал король Арнольд, — но мне нужно твое одобрение на это!
— Толкования законов! — запротестовала королева Ирис. — Зачем вы теряете время, болтая о разной чепухе, в то время нашествие может опрокинуть всю страну, не говоря уже о ее законах?
Арнольд спокойно посмотрел на нее и как-то терпеливо махнул своим седым хвостом.
— ...Ваше величество! — запинаясь, вымолвила Ирис. — Извините меня, нервы подвели!
— Так вот, мне нужно получить полный и обстоятельный ответ, каким он должен быть по всей форме, — снова начал Арнольд, — ну Роланд, что ты скажешь?
Глаза старика просветлели, он стал выглядеть как-то гордо!
— А каковы твои истолкования, Арнольд?
Аймбри заметила, как пожилые люди уважительно относятся к разным званиям и титулам, тем самым подчеркивая значимость королевской власти, что было так важно для того, чтобы Ксант сохранил-таки свое существование!
— У Ксанта должен быть король, который умеет обращаться с волшебными силами! — проговорил кентавр. — Само определение «волшебник» звучит довольно непонятно. В моем понимании, сила волшебства намного превосходит магическую силу обычного человека. Конечно, тут все очень относительно, тем более, что при отсутствии таких талантов королевская мантия с короной должны достаться тому, кто владеет хоть каким-то искусством магии!
— Согласен! — заявил Роланд.
— А в сложившейся ситуации твой собственный талант становится...
— О нет, не стоит, — яростно запротестовал Роланд, — я вижу необходимость выявлять и развивать новые таланты для обретения ими статуса волшебника, чтобы короли в нашей стране не иссякли, и я одобряю такое решение. Но сам я слишком стар для того, чтобы надевать корону!
Какой он умный, подумала Аймбри. Ну конечно же, Ксант должен выбирать своих королей именно этим простым методом! А какое острое восприятие было у Арнольда, и как верно и точно он способствовал разрешению кризиса в волшебном королевстве! Это было особенно важно еще и потому, что после краткого царствования кентавра Арнольда, согласно пророчеству волшебника Хамфри, на королевский трон Ксанта должны были вступить поочередно еще четыре короля! Если сейчас вовремя не избрать королем кентавра, то в стране непременно начнется хаос!
— Да, именно так, я имею в виду таланты молодых! Вот, к примеру, Айрин уже должна нами рассматриваться как волшебница, тем более, что она уже смогла достичь кое-каких успехов в этом деле, к тому же многих волшебников, которые этим прежде занимались, теперь с нами уже нет.
— Это верно, — согласился Роланд, — лично я еще раньше пришел к выводу, что Айрин следует причислить к разряду волшебниц, а теперь ее талант в этой области приобретает особое значение. Но, к сожалению, для королевской власти это не имеет реального значения, поскольку Айрин — все-таки женщина, а путь женщинам на престол у нас заказан!
В данный момент королева Айрин находилась вместе с Хамелеон наверху, рядом с их несчастными мужьями, и Аймбри знала, что если бы сейчас Айрин услышала, какой поворот принял этот разговор, то она очень заинтересовалась бы им. Во всяком случае, королева Ирис воспринимала все произносимое с видимым удовольствием.
— А следует ли принимать за факт то, что сила волшебницы слабее силы волшебника? — послышался несколько витиевато составленный вопрос Арнольда.
— Ни в коем случае! — бросила королева Ирис. Было видно, что вопрос старого кентавра затронул больную для нее тему.
— Именно, ни в коем случае, — отозвался и Роланд, мило улыбаясь.
— В таком случае, мы должны согласиться с тем, что это различие носит все-таки несколько декоративный оттенок, — заключил Арнольд, — по сути, волшебница — это тот же волшебник, только женского рода!
— Это верно, — веско подтвердил Роланд, — точнее, колдунья. В конце концов, вся эта терминология — не столь важна, главное все-таки не это. Сейчас не время говорить о предрассудках.
— Предрассудки! — воскликнул Арнольд. — Но тут вся концепция перерастает в большую проблему. К примеру, мой род, кентавры, несправедливо, с предрассудками относится к практике магии, и мне лично пришлось испытать это на собственной шкуре. А вы, люди, всегда предвзято судите о женщинах!
— Нет, никоим образом, — живо возразил Роланд, — мы всегда уважаем, ценим и стараемся защищать наших женщин!
— И в то же вы систематически их дискриминируете!
— Мы совсем не...
— И все-таки вы делаете именно это! — на одном дыхании гневно выпалила Ирис.
— Меня со всех сторон поправляют, — смущенно заулыбался кентавр, — но ведь в Ксанте все равно нет существенного различия между людьми разных полов!
— Хорошо! — сказал Роланд. По его лицу было видно, что он понял сейчас нечто такое, чего не поняли ни Аймбри, ни королева Ирис.
— В таком случае, мне что-то непонятно, — продолжал Арнольд, — почему женщина, даже если ее талант и способность к волшебству общепризнанны, не может претендовать на звание единовластной королевы Ксанта?
Королева Ирис, услышав это, даже дышать перестала. Аймбри, уловив ход мысли старого кентавра, явила перед ними сценку, которая представляла собой сплетение сверкающих молний. Для чего только он затеял эту болтовню!
Роланд как-то странно посмотрел на кентавра и вдруг рассмеялся: — Но тебе все-таки придется признать тот факт, что еще с древнейших времен королевский трон Ксанта может быть унаследован только лицом мужского пола!
— Я хорошо понимаю это! Но ведь в законе написано просто «Король», а кто сказал, что под словом «король» понимается именно мужчина?
— Я что-то не припоминаю, чтобы это было где-то специально оговорено, — признался Роланд, — я могу только лишь предполагать, что закон этот указывает на мужчину как единственного возможного претендента на трон Ксанта для удобства и четкости толкования. Но я все-таки считаю, что и женщина, если она обладает необходимыми для того знаниями, тоже может взойти на трон!
— Мне приятно слышать, что твое толкование совпадает с моим пониманием этого закона, — обрадованно проговорил Арнольд. И Роланд, и Арнольд понимали, что только что они разрешили эту загадку и способствовали разрешению могущих возникнуть в будущем споров, поскольку опасность, нависшая над Ксантом, разом заслонила все проблемы, которые сейчас уже казались ничего не значащими пустяками.
— В таком случае, — торжественно начал Арнольд, — я, обладая всей полнотой власти в королевстве Ксант, с ведома и одобрения Совета Старейшин, с этого момента изменяю правила наследования королевского трона в нашей стране. Отныне трон может наследоваться лицом, как мужского так и женского пола, знакомым с волшебством и чародейством, — тут кентавр на минуту прервался, чтобы набрать в грудь побольше воздуха и при этом посмотрел на Ирис сквозь стекла своих очков. — А также я объявляю, что в случае необходимости волшебница Ирис вправе унаследовать трон после меня, а волшебница Айрин после волшебницы Ирис, если того потребуют складывающиеся обстоятельства! Это делается в целях скорейшего
