разрешения возникшего кризиса.
Роланд снова вежливо улыбнулся: — Я одобряю то, что все мы только что слышали. Я полагаю, что у меня есть сейчас полное право говорить от имени Совета Старейшин!
Королева Ирис снова вздохнула. Ее лицо стало вдруг пунцовым. В воздухе вокруг собравшихся заколыхались крохотные язычки пламени — иллюзия, которую королева непроизвольно навеяла, была своеобразным выходом чувству, которое Ирис дикими усилиями воли до сих пор в себе подавляла. Теперь, когда мучивший ее «половой вопрос» так быстро и окончательно разрешился, королева облегченно проговорила:
— Король Арнольд, вас можно уважать и преклоняться перед вами уже только за то, что вы сейчас сделали!
Арнольд спокойно пожал плечами: — Ваш муж всегда хорошо ко мне относился. Он тепло принял меня и позаботился о моей дальнейшей судьбе, когда мои соплеменники изгнали меня из своих рядов. Да и сами вы всегда были предупредительны ко мне. Но я должен признать, что мой поступок был продиктован не столько благодарностью, сколько здравым смыслом. Однако теперь мы с вами частично в расчете.
— Да, это так, ваше величество! — воскликнула Ирис с сияющими глазами. В этот момент она была похожа на очаровательную молодую женщину, к примеру, на свою дочь, и на этот раз Аймбри вовсе не считала, что это было очередной иллюзией королевы.
Арнольд тем временем повернулся к Аймбри.
— А теперь мне нужно пообщаться с тобой, ночная кобылка! Я, конечно, понимаю, что ты устала...
— Так же, как и вы, ваше величество! — ответила Аймбри.
— В таком случае давай все сделаем по-быстрому, чтобы мы еще успели отдохнуть перед тем, как сюда явятся мои собратья! — предложил Арнольд.
— Да, конечно, я согласен! — поспешно ответила Аймбри, не понимая, что именно имеет в виду король. Полеты мысли Арнольда уже не раз озадачивали ночную кобылку, и она была уверена, что из Арнольда получится первоклассный король, хоть внутри Ксанта он и не мог применить своих магических способностей.
Оба они тем временем удалились в отдельную комнату, которая своим расположением — вдалеке от всех входов и дверей — словно бы была предназначена для ведения таких бесед. Аймбри снова мысленно поинтересовалась, почему это Арнольд все держит в таком секрете, ведь и других, например, королеву Ирис, тоже было бы неплохо держать в курсе всех событий.
— Не кажется ли тебе странным, что король Бинк, который считался неуязвимым для волшебных чар, все-таки пал жертвой заклятья, которое наложил на него Всадник? — начал Арнольд.
— Да, — согласилась Аймбри, — он и в тот раз должен был быть неуязвимым для колдовства! И он сам был в этом уверен! А ум его работал с поразительной точностью и логикой. Он хотел, чтобы Всадник приблизился к нему, а потом...
— Значит, он все-таки не был настолько уж неуязвим! — заметил король. — Но почему все так произошло?
— После битвы с Хасбинбадом он был очень утомлен и вдобавок еще и ранен. К тому же он пытался дойти до моста, а это тоже очень дальняя дорога. Может быть, из-за всего этого его волшебный дар тоже ослабел!
— Я что-то сомневаюсь в этом. Его талант был одним из самых могучих и неодолимых в Ксанте, хотя о наличии этого таланта вообще мало кто знал!
— Но все-таки талант этот оказался неспособен защитить его от этой напасти!
— Но тогда вот что — может ли быть так, что в действительности Бинк остался цел и невредим?
Аймбри глянула на стену, за которой находились покои, где лежали потерявшие рассудок короли.
— Я что-то ничего не понимаю, — пожаловалась она. — Его ведь заколдовали!
— Так ты полагаешь, что это заклятье было губительным? А если взять и предположить, что особого вреда от него все-таки нет? В таком случае, Бинк не был способен противостоять ему!
— Но тогда... — Аймбри не нашла в себе сил довести эту мысль до конца.
— Давай посмотрим на эту проблему под другим углом, — предложил Арнольд. — Мне пришло в голову, что все симптомы, которые появляются у заколдованных королей, как две капли воды похожи на симптомы, которые появляются у людей, случайно заглянувших в тыкву!
— Да! — удивленно протянула Аймбри и вдруг спохватилась: — А при чем же тут тыква?
— Теперь попробуй на минуту представить себе, что Всадник может устроить видимую связь между двумя точками. Одна точка — это глаз короля, а другая — дырка в тыквенной кожице. Это может привести к эффекту гипноза?
Аймбри была удивлена:
— Да, я думаю, что это возможно!
— В таком случае я знаю, где нам нужно искать потерянных нами королей, — с жаром воскликнул Арнольд. — А ты, случайно, не хочешь этим заняться?
— Да, конечно! — смущенно воскликнула ночная кобылка, ругая себя за то, что не разглядела этого очевидного факта раньше. Ведь она первая могла все это понять!
— В таком случае, сначала ступай, отдохни. Когда наберешься сил, отправляйся в тыкву и проведи там свое расследование. Кроме тебя это больше никто не может сделать!
— Я отправлюсь туда прямо сейчас! — воскликнула Аймбри. — Если короли все еще там...
— Да, но мы все равно пока не знаем, как вызволить их оттуда, — остудил ее пыл кентавр, — к тому же нельзя полагаться на это предположение, поскольку оно все равно пока не доказано. Именно поэтому я ничего не стал сообщать и без того расстроенным родственникам — зачем бередить их раны? Будет лучше не обнадеживать их раньше времени.
Аймбри все поняла:
— Я ничего никому не скажу, пока мы все сами не узнаем! Но я тоже должна заняться этим вплотную! А отдохнуть я вполне могу и после того, как все разузнаю и сообщу тебе, — тут кобылка вышла из комнаты через дверь, чтобы в соседней комнате ее не заметили и не строили излишних догадок относительно выражения ее морды.
— Как это прекрасно с твоей стороны! — донесся до нее напоследок голос Арнольда.
Выходя, Аймбри столкнулась с Икебодом. Архивариус как раз собирался войти. Очевидно, король Арнольд вызвал и его тоже для какой-то содержательной беседы. Аймбри прекрасно поняла, почему именно архивариус потребовался сейчас старому кентавру — ведь тут, в Ксанте, он был его лучшим другом. К тому же у них были примерно одинаковые интересы и наклонности, оба они прекрасно знали Мандению. Никто из жителей Ксанта все равно не смог бы лучше Икебода посоветовать королю что-то такое, что оказало бы воздействие на самую слабую сторону завоевателей. Поприветствовав друг друга в дверях и не имея времени на более длительную беседу, Аймбри и Икебод разошлись.
Добравшись до ближайшей к замку плантации гигантских тыкв, ночная кобылка моментально погрузилась в Мир Ночи. Сейчас она была одна, и потому разные ночные чудовища не стали тратить сил на ее запугивание, зная, что это все равно не принесет им пользы. Сейчас Аймбри держала курс на резиденцию Ночного Коня.
Ночной Конь уже ожидал ее.
— Тебе уже давно было пора явиться ко мне! — рассерженно фыркнул конь, яростным храпом всколыхнув траву. — Какая ты связная, если ты еще ни разу не явилась отчитаться о том, что успела сделать!
— Меня послал сюда король Арнольд, — испуганно проговорила Аймбри, — за это короткое время многое успело произойти, а потому он сам...
— К черту все это, кобылка! Какие у тебя вопросы? Задавай!
— А не случилось ли со всеми прежними королями Ксанта чегонибудь такого...
— Вот это другое дело! — проговорил Конь деловым тоном, и вдруг откуда ни возьмись перед ними появилась стена. Ночной конь как ни в чем не бывало прошел сквозь эту стену, и Аймбри покорно последовала за ним.
Они очутились в монументально оформленном, убранном в характерном для Ксанта стиле зале. Все короли сидели там. Точнее говоря, это были их двойники, которые, однако, обладали разумом. Король
