– Док, рана серьезная? – спросил Гюнтер.
– Конечно, серьезная! Да и крови он много потерял. Думаю, операция на всю ночь затянется.
– Хорошо. Везите его на лодку, а я здесь останусь, разберусь, как это случилось.
Подождав, пока перенесут Пауля и спасательная шлюпка отчалит, Гюнтер обратился к Отто:
– Рассказывайте, старпом.
– Да, собственно, и рассказывать нечего. – Отто растерянно пожал плечами. – Мы услыхали за забором крик, выбежали, а он у ворот лежит.
– Как он там оказался? Вы его отправляли в поселок?
– Да нет же! И вахтенный у ворот говорит, что не видел, как Пауль выходил.
Вместе с Гюнтером на берегу остались Герберт и Удо. Лейтенант, заметив подошедшего губернатора, толкнул доминиканца:
– Спроси, может, они что-нибудь знают?
Но дон Диего сам уже начал рассказывать, не дожидаясь вопросов. Говорил он спокойно, с чувством собственного достоинства, лишь легкая бледность выдавала его волнение. Удо смущенно переводил:
– Дон Диего говорит, что двое наших пришли в таверну, много пили, требовали у Амбросио выпивку, угрожая ножами. Затем начали драться между собой. Переломали много столов и стульев, так что досталось и испанцам. Потом один ударил другого разбитой бутылкой в живот, а сам, испугавшись, убежал в джунгли. Во всем этом мы можем убедиться сами, если пройдем и осмотрим таверну.
– Кто был второй? – спросил Гюнтер у старпома.
– Не знаю. Но это легко выяснить, наши все здесь стоят. – Отто кивнул на моряков, жавшихся тесной кучкой у забора.
– Посмотрите, где Клаус, – вмешался Герберт. – Они с Паулем друзья…
Гюнтер вспомнил долговязого сигнальщика, всегда крутившегося рядом с Паулем. Подойдя к столпившимся у ворот морякам, пробежал взглядом по лицам. Нет, Клауса среди них не было.
– Кто видел Клауса? – спросил он, не очень рассчитывая на ответ. Если бы кто видел, уже бы сказали. Он обернулся к губернатору:
– Удо, скажите ему, что мы хотим осмотреть таверну.
Дон Диего охотно кивнул, будто только и ждал такого предложения.
В таверне Гюнтер молча осмотрел следы погрома. В тусклом свете факелов перевернутые столы и стулья отбрасывали ломаные тени.
– У кого-нибудь есть фонарь?
– Да, у меня, – засуетился Отто и отцепил болтающуюся на поясе коробку со стеклянным глазом.
Вспыхнул яркий луч. Гюнтер склонился над пятнами крови на полу, увидел окровавленное горлышко бутылки с длинными острыми краями. На толстом стекле застыли свернувшиеся бурые капли.
Все, как и говорил губернатор, но Кюхельмана не покидало ощущение какой-то недосказанности.
– Удо, спросите у хозяина таверны, что здесь произошло.
Удо выслушал рассказ трактирщика и отрицательно покачал головой:
– Все то же самое. Слово в слово.
– Вот это мне и не нравится. Спроси, куда убежал Клаус.
Дон Диего с расторопностью, неожиданной для его грузного тела, выскочил из таверны и махнул рукой в сторону темнеющих стеной джунглей.
– Скажи, что мы хотим пойти по его следу.
Гюнтер пнул ногой принюхивающегося к кровавым пятнам пса.
– Отто, скажите, чтобы принесли все фонари, какие есть в бараке.
– Он говорит, – кивнул на губернатора Удо, – что сейчас стемнеет и идти в джунгли опасно, но для нас они соберут людей, разыщут туземца Пио. Он хороший следопыт и быстро найдет нашего матроса.
– Не нужно никого собирать, у нас своих людей достаточно. Хватит одного Пио, вон он уже давно здесь крутится.
– И еще, – продолжил Удо. – Дон Диего очень сожалеет, что погиб наш моряк. Он просил это обязательно вам перевести. Он удивлен, потому что такого не бывало даже среди его головорезов. А наш матрос будто озверел, хотел зарезать Амбросио, бросался на всех, будто сошел с ума.
– Ну ладно, хватит. Ты его осади, пусть не очень-то возмущается. Тоже мне, монахи нашлись. И с чего это он взял, что Пауль погиб? Скажи, что наш доктор и не таких на ноги ставил.
Губернатор выслушал Удо с улыбкой и, изобразив на лице обиду, приложил руку к сердцу и горестно произнес:
– Сеньор, вам нет нужды говорить мне неправду. Я видел рану этого несчастного. Уверен, что он уже преставился. Мы все вместе с вами скорбим о случившемся.
– Тьфу ты! – чертыхнулся Гюнтер. – Говорю же вам, что он жив. Ранен, но с ним все будет хорошо.
На лице губернатора отразилось недоверие. Он задумался, наморщив лоб, и спросил:
– И как он? Что-нибудь говорил?
– Пока нет. Он без сознания. Но скоро придет в себя и все расскажет. А вы что, тоже были свидетелем этой драки?
– Нет-нет! Вашего матроса я видел, когда проходил мимо церкви, он едва не сбил меня с ног. Это было ужасно! Он сжимал вывалившийся живот в руках! Мне до сих пор не верится, что он может выжить.
Пришли моряки с фонарями. Двор перед таверной осветился десятком прыгающих лучей.
– Я вас понял, дон Диего. Наше с вами различие в том, что я верю, а вам не верится. А кто прав, рассудит наш доктор, – задумавшись, произнес Гюнтер. Червь сомнения шевельнулся в груди. Не переоценивает ли он возможности молодого хирурга? – Губернатор, я возьму вашего следопыта? Не думаю, что наш матрос мог уйти далеко. Наверняка где-нибудь спит в кустах. А в остальной помощи и ваших людях нет необходимости, мы сами справимся.
– Как вам будет угодно, капитан. – Дон Диего махнул рукой, подзывая Пио.
Гюнтер построил матросов короткой цепью с туземцем во главе. Свет фонарей уперся в стены зарослей, не отвоевав ни метра.
– Удо, спроси Пио: он видит следы Клауса?
– Да. Он говорит, что наш человек ушел туда. – Удо махнул в сторону джунглей.
– А я ничего не вижу, – произнес, подсвечивая себе фонарем, Герберт. – Если бы здесь прошел пьяный Клаус, то по проломленному пути мы смогли бы шагать строем, в две колонны.
– Я тоже не вижу следов, но, может, ветви быстро смыкаются, – с сомнением сказал Гюнтер, посветив фонарем себе под ноги. – Давайте поспешим за туземцем, а то я уже его не вижу!
Пио, как охотничья собака, пригнувшись и петляя, мелькал между кустами. Припав лицом к траве, он, казалось, действительно вынюхивает следы. Герберт восхищенно наблюдал за работой туземца, стараясь подсветить ему фонариком.
– Он что, по запаху слышит следы Клауса?
Удо неопределенно пожал плечами:
– Клянется, что видит каждый его шаг.
Неожиданно Пио выпрямился, держа в руках какую-то находку. Его перепачканная физиономия сияла от радости. Он поднес к лицу старпома болтающийся на шнурке черный ботинок.
– Что он нашел? – появился рядом Гюнтер.
– Да, это наш матросский ботинок, правый, – ответил Отто. – Клаус где-то рядом!
Но Пио неожиданно наотрез отказался идти дальше. Он сделал жалостливое лицо, пропел дребезжащим голосом невнятную тираду и попытался проскочить под рукой загородившего ему путь в поселок старпома.
– Удо, что он там бормочет? – возмущенно спросил Гюнтер, поймав за шиворот попытавшегося удрать туземца.
– Он боится идти дальше. Здесь был ягуар, это он унес нашего человека. Дальше идти нельзя. Ночью в джунглях хозяин – ягуар. Дальше идти – значит погибнуть. Пио дальше не пойдет.
– Какой ягуар? Да здесь нет ни одной поломанной ветки или смятой травы! – Гюнтер удивленно водил вокруг лучом фонаря. – Скажи ему, что мы не боимся ягуаров и он пойдет дальше вместе с нами.
Но Пио, выслушав, отрицательно покачал головой и вцепился руками в подвернувшийся ствол
