— Тогда он вовсе ничего не стоит. Твое вмешательство спутало все мои планы. Теперь мне придется возвращаться в башню через эти дурацкие джунгли.
— Но ты не можешь туда вернуться! — воскликнул он. — Там морская ведьма.
— Морская ведьма… — Девушка ухмыльнулась, потом глумливо хихикнула:
— Ас кем, по-твоему, ты сейчас разговариваешь, негодяй?
Гранди, наконец, понял, что произошло. Пока они спали, призрак ведьмы явился и овладел телом Рапунцель. Все усилия пропали втуне.
Голем попытался вывернуться, но хватка была крепкой.
— Ты небось хотел, чтобы я тебя обняла, — прошипела ведьма, стискивая его еще сильнее.
Прекрасные нежные черты исказила злоба. Колдунья пребывала в облике юной красавицы, но красавица человеческого роста была несравненно сильнее голема.
Изогнувшись, Гранди изо всех сил вонзил острые зубы в ближайший палец. Серьезно повредить ведьме он не мог, однако боль заставила ее бросить добычу на землю.
— Негодяй! Я тебе башку сверну!
Гранди метнулся под кровать, но ведьма попросту отпихнула ее в сторону, выставив на обозрение и голема, и Храповика, который тут же захныкал.
— Обоих прикончу! — взвизгнула ведьма, снова хватая Гранди и поднося к лицу. — Сейчас я откушу твою никчемную головенку.
Оскаленные зубы теперь напоминали клыки чудовища.
— Нет! Нет! — отчаянно барахтаясь, вопил Гранди.
— Гранди, в чем дело? — спросила Рапунцель.
Голем каким-то образом вновь оказался на земле.
— Нет! — продолжал кричать он, уворачиваясь от ее руки. — Нет!
— Да что случилось? — К глазам девушки подступили слезы.
До Гранди наконец дошло: это был лишь дурной сон, Рапунцель оставалась собой.
— Ничего не случилось, — пробормотал он, с трудом приходя в себя, — просто меня посетила ночная кобылица.
Вблизи и впрямь остался отпечаток копыта.
Ну и сон она ему принесла!
— Ночная кобылица?
— А тебя они не навещали?
— Ну, вообще-то я о них слышала, но матушка Сладость никогда не допускала их в башню.
— Это понятно. — Голем принялся вертеться, стряхивая налипшую грязь.
— Дай-ка я лучше подниму тебя на кровать, — предложила девушка, снова потянувшись к нему.
Гранди взглянул на ее руку и увидел на пальце темную отметину.
— Нет! — заорал он, отскакивая.
— Что такое?
— Откуда оно у тебя? Вон то пятнышко.
Рапунцель посмотрела на свой палец, потерла его, и пятно исчезло. Это оказалась всего лишь грязь.
Голем успокоился:
— — Ладно, бери меня. А потом уменьшись. — Ему не хотелось огорчать Рапунцель из-за какого-то сна.
Когда девушка подняла его и уменьшилась, он описал ей свой кошмар, и она выразила трогательное сочувствие:
— Теперь я понимаю, почему ты хотел от меня удрать. Ты думал, что я…
— Мне следовало сразу сообразить, — пристыженно проговорил голем, — но иногда страшные сны так похожи на явь.
— Можно мне тебя обнять? — спросила Рапунцель.
— Нет! — отрезал он и тут же рассмеялся:
— Сон…
— Разумеется, — согласилась Рапунцель.
Голос ее звучал обиженно.
— Прости меня, — смутился Гранди. — Мне, действительно, очень жаль. Вот… — Он наклонился и поцеловал ее. Все случилось непроизвольно и не совсем так, как предполагалось. В тот самый момент, когда голем склонился к девушке, она повернулась к нему, и он, вместо того чтобы чмокнуть в щеку, коснулся губами ее губ. Губ, которые оказались слаще и нежнее всего, что он мог себе представить.
— А я знаю, что это такое! — радостно воскликнула Рапунцель, когда они, наконец, отодвинулись друг от друга. — Поцелуй, вот что.
Гранди кивнул — ни на что другое у него просто не было сил. Для него, как и для нее, это был первый опыт такого рода. И лучше бы ему быть последним, печально подумал голем.
— Как у меня получилось?
— Что получилось?
— Ну, поцелуй. Хорошо я тебя поцеловала?
— Хорошо? — Гранди просто не мог описать своих ощущений. Голова его шла кругом, кровать уходила из-под ног. Но он чувствовал, что не имеет права говорить ей что-либо подобное. А заявить обратное не решался, — вдруг Рапунцель расстроится. — Ох.., да.
— Люди обычно жалеют о том, что поцеловались? — весело спросила девушка.
— Обычно нет, — промямлил голем.
— Вот и хорошо, потому что я ни чуточки не жалею. Давай, теперь я попробую.
— Ты не понимаешь!.. — протестующе воскликнул Гранди, отклоняясь назад.
— Конечно. Но я попытаюсь понять. Мне хочется знать, как живут люди в реальном мире. — Она подалась к нему, вытянув губки.
Голем попытался отодвинуться, но шлепнулся навзничь. Девушка упала на него сверху.
— Вот так? — И она прижалась губами к его губам.
Гранди пребывал в глубокой уверенности, что должен, просто обязан отказаться от этого, но, ощутив вкус ее поцелуя, позабыл обо всем на свете. Через некоторое время Рапунцель подняла голову и радостно улыбнулась:
— Как здорово! Я и не знала, сколько упустила, оставаясь в башне.
Гранди тоже был лишен таких радостей всю свою жизнь, но испытанное наслаждение лишь усугубило его печаль. У него не было надежды на счастье, тогда как Рапунцель рано или поздно предстояло связать свою судьбу или с человеком, или с эльфом.
— Близится рассвет, — грубовато буркнул он. — Надо отнести кровать в укрытие.
Девушка безропотно согласилась. Она села, увеличилась и помогла Храповику перенести кровать под тенистое зонтичное дерево. Затем нарвала фруктов, принесла их на кровать, снова уменьшилась и уселась рядом с Гранди. Они с аппетитом принялись за еду. Солнце уже светило вовсю.
— Думаю, призрак ушел, — сказал Гранди. — Ведьма должна в кого-нибудь воплотиться. Мы можем расслабиться.
Девушка кивнула. Они сидели бок о бок, и, чем дольше голем находился с ней рядом, тем больше она ему нравилась. Он прекрасно понимал, что, когда Рапунцель определится насчет своего будущего — решит, среди людей ей жить или среди эльфов, — его одиночество станет еще более беспросветным, чем прежде. Но это путешествие им предстояло проделать вместе, и кажется, ни один из них не торопился его закончить. Они улеглись.
Рапунцель взяла Гранди за руку, и он не возражал, — не хотел показывать, как много это для него значит, ведь Рапунцель невинна, словно дитя, отчего казалась ему еще милее. Скоро обоих сморил сон. Кобылки-страшилки на сей раз не появлялись, но вместо кошмара объявился комар. Усевшись на Гранди, он вонзил свой хоботок ему в ногу. Для человека комариный укус пустяковина, но для голема он весьма ощутим. Мигом проснувшись, Гранди схватил комара за крылышки.
— Ты чего кусаешься? — спросил он на насекомом наречии, глядя, как на ноге вздувается
