потрясаемой терактами, родился замысел проведения операции, которая могла бы приблизить конец войны, а тех, кто взялся ее провести, прославить, сделать легендарными героями. Люди, планировавшие операцию, понимали что терроризм, чтобы быть эффективным, должен принимать разные обличья. Не только лицо террористки-камикадзе.
- Замысел был простой - повторить нападение Шамиля Басаева на Буденновск и добиться перелома в ходе войны, - уверенно объясняет Олег Орлов из «Мемориала». - Буденновск стал для чеченцев легендой.
И действительно, события, разыгравшиеся в театре в Москве, напоминали то, что происходило почти семь лет назад в ставропольском городке.
14 июня, в первой половине дня, в ужасающую жару, типичную для южной России, в Буденновск въезжают два КамАЗа с закрытыми тентами. Перед ними едет «Лада», перекрашенная под милицейскую патрульную машину. В машинах - чеченцы. Остановленные патрулем, объясняют, что везут тела своих родственников, и отказываются открывать тенты. Без возражений, однако, едут вслед за настоящим милицейским патрулем в центр города. У здания местного отделения внутренних дел из машин выскакивают вооруженные партизаны, убивают патруль и охранников, стоящих у здания, врываются внутрь. В коридорах идет перестрелка. Начинается беспорядочная стрельба на улицах города - чеченцы стреляют в проезжающие машины и окна домов. Через несколько минут они сгоняют на центральную площадь города сотни заложников, а потом ведут колонну пленных в расположенную неподалеку больницу. В их руках, по разным данным, оказалось от двух до пяти тысяч человек. В больнице, куда согнали заложников, все палаты и коридоры были забиты людьми.
Вскоре выяснилось, что операцией руководит один из самых известных чеченских командиров - Шамиль Басаев, возглавляющий свой отряд с 1992 года, когда он участвовал в военной кампании в Абхазии. Он воевал там полтора года против Грузии на стороне абхазских сепаратистов, активно поддерживаемых Россией. Именно тогда впервые появились слухи, что у Басаева прекрасные контакты с российской военной разведкой ГРУ, руководящей через своих агентов операциями в Абхазии.
В начале июня 1995 года на юге России, на граничащих с Чечней территориях, стали появляться листовки с подписью «НОРДОС» (Независимый особый разведывательно-десантный отряд смертников).
«Мы не зависим ни от Дудаева, ни от народа Чечни. Мы - воины Аллаха, решили до начала боевых действий обратиться к народу России и объяснить наши цели и задачи», - гласил текст листовок. Листовки предупреждали о террористических актах, взрывах и даже применении бактериологического оружия. «Если погибнет Чечня, мы готовы привести к гибели Россию», - написали террористы «НОРДОС». Специалисты подозревали, что автором листовок является Шамиль Басаев, который, впрочем, и сам заявлял о подобных целях и использовал подобную терминологию. Интересно, помнил ли о тех листовках тот, кто принимал решение о проведении террористической акции в Москве в октябре 2002 года в театре, где шел спектакль «Норд-Ост»? Если это был Басаев, ему, наверное, это казалось забавным qui pro quo.
За несколько дней до акции в Буденновске появилась информация, что во время одного из налетов российских самолетов 3 июня 1995 года бомба попала прямо в дом Шамиля Басаева, убив одиннадцать его ближайших родственников, в том числе жену и шестеро детей. Это могло быть одним из мотивов операции, но Басаева интересовало и другое. Он почти сразу же озвучил свои требования - окончание войны и вывод российской армии, свободные выборы. Кроме того, его целью было показать россиянам, что буквально у них под боком с ними идет беспощадная война. Чеченцы кричали людям в Буденновске: «Вы тут живете, смеетесь, веселитесь и не знаете, что творится у нас в Чечне, как мы гибнем, как нас убивают».
Точно такие же цели будут вдохновлять и Мовсара Бараева.
Чеченский отряд, захвативший шестидесятитысячный городок, насчитывал по меньшей мере сто двадцать человек, в том числе три женщины, исполнявшие функции санитарок и поварих. Часть террористов приехала на грузовиках, а часть пробралась в городок раньше небольшими группами. Позднее Басаев будет утверждать, что выехал из Чечни, не зная еще, где конкретно будет проводить операцию. Поскольку за проход через российские посты он давал взятки, у него просто закончились перед Буденновском деньги.
Вечером 14 июня больницу окружили войска. Практически ни на секунду не прекращается стрельба, с российской стороны снайперы безостановочно стреляют по находящимся внутри людям. Террористы утверждают, что здание больницы заминировано и, если начнется штурм, больница взлетит на воздух. Они заявляют также: «За каждого убитого партизана мы расстреляем десять заложников, за каждого раненого - пять». Такое же предупреждение сделают потом в Москве люди Бараева.
Однако, как уверяли позднее все заложники из Буденновска, несмотря на то, что многие бойцы Басаева были убиты или ранены, ни один из заложников не был ими расстрелян. Более того, Шамиль отдал приказ расстрелять одного из своих людей, который проявил особую жестокость по отношению к пленным и нарушил строгую, обязательную для всех дисциплину, возможно употреблял наркотики.
15 июня рано утром в Буденновск была переброшена из Москвы контртеррористическая группа «Альфа». Два дня российские генералы безуспешно пытались уговорить Басаева покинуть больницу добровольно, предлагали ему даже предоставить самолет с возможностью вылета в любом выбранном направлении. Через два дня российские части, в том числе и «Альфа», приступили к штурму.
Странная это была операция, филигранной ее никак не назовешь - царил ужасающий хаос. Штурм начался около пяти утра, были использованы практически все виды оружия, имевшиеся в наличии, - от обычных автоматов до гранатометов и пулеметов, вплоть до четырехствольных 23-миллимитровых зениток. В ответ чеченцы, которые привезли с собой целые ящики оружия, тоже не жалели боеприпасов. После трех часов канонады в здании больницы вспыхивают пожары. Чеченцы требуют от заложников, чтобы они становились в окнах, махали белыми простынями и кричали, чтобы федеральные войска прекратили огонь. Пленные, невзирая на свист пуль, исполняют приказ, так как отдают себе отчет в том, что бои в коридорах и на лестницах переживут немногие. Но войска не обращают внимания на высовывающихся из окон заложников. Штурм продолжается. Раненные и убитые заложники падают как мухи, а атакующим не удается даже приблизиться к главному зданию. Гибнут три офицера «Альфы» - таких потерь еще не было в истории этой контртеррористической группы, даже во время достославной атаки на дворец Амина в Кабуле, столице Афганистана, в 1979 году.
Продолжается все это пять часов. Во второй половине дня атака возобновляется, но ненадолго, она продолжается не больше сорока пяти минут и стихает.
Находящиеся в больнице хирурги пытаются оперировать раненых, но пули снайперов попадают даже в операционные. А ранения тяжелейшие - развороченные пулями легкие, животы, головы. Наконец врачи кладут раненых на пол и буквально латают их, стоя на коленях, чтобы их не видели в окна.
Один из врачей, Анатолий Скворцов, заведующий хирургическим отделением, рассказывал позднее, что требовал по телефону от генерала Виктора Медведицкого, шефа Ставропольского Управления внутренних дел, чтобы кто-то усмирил одного из наиболее беспощадных снайперов, который стреляет по всему, что только пошевелится внутри больницы. Через час Медведицкий позвонил доктору и говорит: «Представьте себе, мы ничего не можем с ним сделать. Там лежит какой-то прапорщик, скотина пьяная, и продолжает стрелять, невзирая ни на какие приказы». «Так, может, вы его сами застрелите?» - серьезно предложил доктор. Прошло еще какое-то время, пока прапорщика наконец не убрали с его точки, и - как радостно заметил доктор Скворцов - с той стороны действительно стали стрелять реже.
Наконец в больницу получают доступ журналисты и депутаты Думы. Начинаются переговоры между Басаевым и премьером Виктором Черномырдиным. В кабинете Черномырдина находятся журналисты с камерами. Вся страна видит жалкого премьера великой страны, сидящего за столом с опущенной головой и записывающего требования террориста. Поскольку связь не блестящая, Черномырдин просит: «Господин Басаев, говорите громче».
В конце концов взамен за освобождение заложников Черномырдин обещает Басаеву завершение военных действий в Чечне, мирные переговоры с властями республики, гарантирует безопасное возвращение отряда в Чечню. Последнее обещание, несмотря на многочисленные провокации, все-таки было выполнено - чеченцы сели в автобусы, забрав с собой сто пятьдесят добровольцев из числа заложников, а также восьмерых депутатов Думы и журналистов. В последнюю минуту генералы, так, на всякий случай, хотели заставить всех подписать заявление, что они «добровольно присоединяются к банде и предупреждены о последствиях». Но после очередного скандала и этот вопрос был урегулирован с
