Иващенко во время их головокружительного спуска с третьего этажа.
Фрагмент акции спасателей успели снять появившиеся с камерами у театра телерепортеры. Вскоре запись показывали уже все российские телеканалы.
Сообщение о теракте российские агентства передали почти точно в 22. 00. Однако первая информация была довольно обыденной и, надо признаться, даже несколько несерьезной: «…сегодня вечером в одном из домов культуры на окраине Москвы группа неопознанных лиц захватила заложников. Не исключено, что нападающие - выходцы с Кавказа. Их требования пока не известны». Жители Москвы настолько привыкли к ежедневным заказным убийствам, к частым взрывам и бандитским разборкам, что заложники в пригородном Доме культуры никого особенно не взволновали.
Только через несколько минут выпуск теле- и радионовостей был прерван и все телевизионные и радиоканалы начали вживую передавать репортажи с Дубровки. Поначалу журналисты не знали никаких подробностей. Некоторые сообщали, что заложников всего несколько десятков человек. Только в 23.00 по ОРТ выступил Александр Цекало, один из продюсеров мюзикла, и сообщил, что в тот вечер было продано семьсот одиннадцать билетов и что в зрительном зале находится также часть технического персонала театра и актерской труппы, а также, вероятно, небольшое количество людей с входными билетами и приглашениями и, может быть, кто-то прошедший без билета. Цекало сказал также, что пытался связаться со знакомыми, находящимися в зале, но по телефону ответил чеченец, который коротко бросил: «У нас война».
Именно во время первых репортажей в прямом эфире случались кошмарные журналистские ляпсусы. Корреспондент телевидения, который разговаривал с Цекало, прямо спросил его: «Что он мог бы посоветовать десантникам? Как проникнуть в театр?» И Цекало стал в подробностях рассказывать о планировке театра. Террористы в течение всех драматических событий слушали радио и внимательно следили за новостями на небольших экранах переносных телевизоров. К счастью, они, кажется, не воспользовались советами продюсера.
Однако это не российские средства массовой информации первыми передали сообщения о теракте. Уже в 21. 49 на сайте чеченских сепаратистов появилась короткая информация о нападении на театр под триумфальным заголовком «Моджахеды вошли в Москву». Дословно сообщение было следующее: «С агентством Кавказ-центр связался Мовсар Бараев. Чеченские моджахеды захватили в Москве театр с тысячей заложников. Отряд возглавляет Мовсар Бараев. С его слов, в отряде кроме чеченских моджахедов находятся сорок вдов чеченских партизан. Здание заминировано. Все участники операции обвязаны минами. Мовсар Бараев заявил, что все атаковавшие Москву - смертники. Требование одно - окончание войны и немедленный вывод российских оккупационных войск с территории Чечни. Бараев заявил также, что чеченские моджахеды пришли в Москву не выживать, а умереть. Заверил, что все находившиеся в здании театра дети отпущены. Агентство следит за развитием событий».
Террористам было важно, чтобы их акция прозвучала как можно громче на весь мир, поэтому примерно в то же время в редакцию Би-би-си на Северном Кавказе позвонил Мовлади Удугов. Тем, кто занимается Россией и Чечней, эта личность хорошо известна. Во время первой чеченской войны Удугов был министром информации партизанских властей. Обхаживал каждого журналиста, который хотел показать войну с чеченской стороны. Один из российских генералов позднее заметил, что Россия проиграла информационно-пропагандистскую войну одному человеку - Удугову, который оказался более эффективным, чем, как выразился генерал, «весь отдел пропаганды Центрального Комитета». Во время второй войны Удугов, связанный с радикальным крылом сепаратистов, практически исчез из эфира. Если во время первой войны он был всем доступен и почти ежедневно комментировал события в республике, из которой практически не выезжал, то во время второй никто его не видел. Ничего странного - в Чечне он не показывался, жил в Турции и арабских странах.
В беседе с английским корреспондентом Удугов подтвердил, что отрядом руководит Мовсар Бараев, и заявил, что театр заняли боевики из 29-й дивизии чеченских смертников. Именно этот звонок стал на следующий день для президента Владимира Путина главным доказательством того, что Москву атаковали международные террористы, входящие в мировую террористическую сеть.
Сообщения по радио и телевидению привели к тому, что у театра помимо милиции и журналистов появились толпы зевак. Были среди них люди, которые действительно хотели как-то помочь, но были и банды подвыпивших скинхедов, которые громко требовали навести порядок с черными и внимательно вглядывались в лица прохожих, ища повода для скандала. Еще ночью появились сообщения, что неизвестные хулиганы сильно избили какого-то азербайджанца, жившего неподалеку от театра, поздно возвращавшегося домой с работы. Пришли к театру и люди психически неуравновешенные, и герои, готовые добровольно отдаться в руки террористов за освобождение женщин. На один из металлических гаражей влезли двое мужчин в белых бумажных масках. В руках они держали плакат «Русские мужчины поменяются с заложницами». Почти сразу же к ним присоединились еще четверо не очень трезвых мужчин. Трудно сказать, были ли это серьезные намерения, или желание покрасоваться перед телекамерами. Тут же завязалась драка, потому что кто-то счел это кривлянием и порвал плакаты. Несколькими часами позже несколько мужчин, называвших себя ветеранами Чечни, попытались прорваться через кордон, «чтобы разобраться с черными». К счастью, безуспешно. Только утром милиция окончательно навела порядок вокруг театра.
Президент Владимир Путин был проинформирован о событиях на Дубровке задолго до 22. 00, еще до появления сообщений в средствах массовой информации. После первых телефонных переговоров в Кремль прибыли директор Федеральной службы безопасности Николай Патрушев и министр внутренних дел Борис Грызлов. Примерно в 22. 15 Патрушев встретился с журналистами в коридоре Кремля. На этой встрече он сказал: «Вместе с министром внутренних дел мы проинформировали президента о ситуации вокруг Дома культуры театрального центра на Дубровке в Москве, где вечером 23 октября во время представления мюзикла 'Норд-Ост' группа вооруженных людей захватила заложников. Кроме того, хочу сообщить, что в состояние боевой готовности приведены части особого назначения ФСБ, МВД и Министерства обороны. На месте создан штаб, который возглавил один из моих заместителей. Именно он получает всю информацию, оценивает ее, и на основе этой информации будет предпринимать конкретные меры».
Можно предположить, что первая встреча в Кремле носила технический характер, там еще не принимались решения, от которых зависела жизнь заложников. Руководители ФСБ и МВД проинформировали президента о принятых ими решениях и договорились об очередной встрече через несколько часов.
Во главе упомянутого Патрушевым штаба встал не просто «один из заместителей», а первый заместитель директора ФСБ и его многолетний близкий и доверенный сотрудник, сорокадевятилетний генерал Владимир Проничев. Личность не рядовая -он много лет прослужил в погранвойсках (в советское время эти войска входили в состав КГБ), руководил окружным управлением ФСБ в Карелии, а затем пошел на повышение вместе со своим патроном: был командиром контртеррористической группы «Вымпел», затем главой департамента по борьбе с терроризмом, а после реорганизации возглавил значительно более мощное подразделение - департамент по делам охраны конституционного строя и борьбы с терроризмом. Занимался не только террористами, но и, кажется даже в большей степени, радикальной левой и правой оппозицией.
Штаб, который возглавил Проничев, моментально нашел для себя прекрасное место - Госпиталь ветеранов войны напротив Дома культуры, дословно - на противоположной стороне улицы Мельникова. На третьем этаже госпиталя со стороны улицы и театра имелся балкон, с которого как на ладони было видно захваченное здание. Находиться там, однако, было небезопасно - опасались чеченских снайперов.
Из соображений безопасности почти сразу же было принято решение об эвакуации пациентов госпиталя. Всего с улицы Мельникова в течение нескольких следующих часов было вывезено пятьсот двадцать четыре старика, которые помнили еще Вторую мировую. Один из пациентов сознался журналистам, что все это сильно напоминает Великую Отечественную войну.
Одно из первых решений штаба было весьма радикальным - в здании театра отключили воду. Это должно было помочь сломить дух террористов. Точно так же семь лет назад поступил штаб, руководивший осадой больницы в Буденновске, - очень быстро условия в переполненной людьми больнице стали невыносимыми, однако это никак не повлияло на людей Басаева, которые выстояли до конца осады.
На Дубровке последствия смелого шага спецслужб, одобренного, как можно предположить, лично
