вращающийся круг сцены.
- На моих плечах был ремонт и перестройка восьми тысяч квадратных метров этого дома, - рассказывает главный инженер Александр Кастальский, который позже станет консультантом спецслужб, будет подсказывать места возможного проникновения десантников антитеррористической группы «Альфа» внутрь здания. - Лучи над сценой чертовски тяжелые. Пришлось долбить фундамент и укреплять его, чтобы обеспечить их стабильность и безопасность. Честно говоря, мы сделали дополнительный фундамент; отлили в бетоне так называемые «стаканы» и уже в них закрепляли столбы, поддерживающие помосты-лучи над сценой. Мы их сделали с расчетом на тройную нагрузку. Через год они стояли, как в день премьеры, - ни одно крепление не ослабло. По ходу подготовки родилась идея, чтобы самолет влетал в зрительный зал и садился буквально среди кресел. Да, можно было это выполнить, но мы побоялись, что в зале может начаться паника. Шутили, что придется вместе с билетами продавать памперсы.
Премьера мюзикла состоялась 19 октября 2001 года. Почти через год, в начале октября 2002 года, я готовил материал о феномене популярности мюзиклов в Москве. В связи с этим взял интервью у Александра Иващенко. Он уверял тогда, что далеко не все было «импортировано» с Запада.
- Некоторые вещи мы сами выдумали, например то, что мы назвали за размеры «простыней», - сказал он тогда. - Это гигантская схема функционирования всех актеров внутри самого представления. Актеры часто переодеваются, передают друг другу микрофоны - у нас ведь всего двадцать четыре радиоканала, а действующих лиц значительно больше. Вся эта схема - огромный файл в компьютере.
Иващенко тогда сказал, что театр, который они создали, был для России новинкой - театр для одного спектакля, который шел ежедневно, а по выходным - два раза в день.
- До нас на такое никто не решался, - хвалился Иващенко. - Критики предсказывали, что спектакль прогорит после тридцати представлений. А прошло уже триста десять представлений, нас посмотрели триста тысяч зрителей, и люди все время идут.
Иващенко решил, что в России наступило подходящее время для мюзиклов - зрители жаждут ярких зрелищ и, что немаловажно, у людей появились деньги. Он и не подозревал, что через несколько месяцев спектакли начнут проваливаться один за другим.
Подготовка «Норд-Оста» стоила, по неофициальным данным, четыре миллиона долларов, ничего удивительного, что и билеты должны были быть дорогими. Кроме того, именно на выручку от продажи билетов надо было содержать коллектив в триста человек, начиная от билетеров и обслуживающего персонала зрительного зала и кончая актерами.
- Поэтому наш бизнес-план рассчитан на несколько лет, окупаемость постепенная, не так, как в Лондоне, где затраты окупаются в течение нескольких недель, - жаловался Иващенко.
Тогда казалось, что он не совсем прав. Представлялось, что мюзикл в Москве «Anno Domini 2001» стал делом прибыльным, так как вскоре появились в российской столице очередные спектакли подобного рода: «Собор Парижской Богоматери», «Чикаго», «42-я улица» и «Иствикские ведьмы». К сожалению, террористическое нападение на театр на Дубровке привело к тому, что половина этих антреприз прогорела.
Конечно же, как признавались авторы «Норд-Оста», им приходилось отчаянно бороться за зрителя, привыкшего к традиционному драматическому театру.
- Мы хотим привлечь людей и поэтому должны следить, чтобы все работало идеально, - рассказывал, покачивая головой, Иващенко в начале 2002 года. - Мы, например, не можем позволить себе плохие туалеты и стоящие перед ними очереди, поэтому на еженедельных планерках приходится обсуждать и то, что творится в наших сортирах, - усмехнулся в конце интервью Иващенко.
Откуда ему было знать, что через несколько недель поход в туалет станет для заложников одной из самых драматичных проблем, что, понукаемые террористами, они будут вынуждены отправлять свои физиологические потребности в оркестровой яме.
Глава 3
Иващенко и Васильев были не только авторами либретто и музыки мюзикла. Васильев - еще и директор продюсерской фирмы «Линк», которая была формальным владельцем прав на мюзикл и главным организатором представления. Каждый вечер оба лично контролировали подготовку спектакля. В тот день, однако, задолго до начала представления оба исчезли в студии звукозаписи, расположенной с тыльной стороны здания, на втором этаже. У них была срочная работа - они готовили музыкальный материал для серии концертов «Мировые мюзиклы в гостях у 'Норд-Оста'». Концерты были назначены на 9 и 10 ноября, в программу должны были войти самые знаменитые хиты из мюзиклов. Приятели трудились в поте лица и не помышляли о перерыве.
В театре на Дубровке начался антракт. Покидающих сцену артистов провожали аплодисментами, спектакль нравился, но все-таки некоторые зрители в антракте ушли. Не больше двадцати человек. Среди них была беременная женщина с мужем.
Кругликова тоже хотела пойти домой.
- У меня замечательный класс, и мы уже давно собирались вместе сходить на этот спектакль, - объясняла учительница. - Я подумала, что трудно будет второй раз высидеть на спектакле до конца. Он все-таки очень своеобразный. Ярослав тоже хотел домой. Мы предложили уйти, но решили пойти по демократическому пути. В результате было два голоса против двух, и мы остались. Раз уж пришли, досидим до конца.
После голосования Кругликова с сестрой и детьми отправилась в буфет, расположенный в холле на первом этаже.
Они бросили взгляд на дорогие бутерброды и минеральную воду, заметили, что продают еще чай, кофе и даже водку и коньяк «Хеннесси». Но как-то так странно вышло, что никто из них ничего не захотел.
В буфете Кругликова обратила внимание на странных, одетых во все черное женщин, явно кавказского происхождения. Они были похожи на арабок и совершенно не вписывались в толпу зрителей. Кругликова даже удивилась - такой патриотичный, русский спектакль, для них, наверняка, не понятный, зачем они сидят в зале?
- Я запомнила глаза одной из них, - вспоминает Кругликова. - Абсолютно черные зрачки и такой тяжелый, странный взгляд. Мне показалось, что она зло посмотрела на мою дочь, и я ответила резким взглядом. Есть же такое суеверие, что злым взглядом можно сглазить. Мы буквально столкнулись глазами, а когда я отвернулась, то все еще чувствовала ее взгляд на своей спине. Ничего удивительного, что она так смотрела, знала, что ее ждет, нелегкая у нее была задача. В театр пришла не спектакль смотреть.
В толпе зрителей обращали на себя внимание не только одетые в черное женщины. Было там также несколько молодых мужчин явно восточной наружности. Одеты были в военизированную одежду, некоторые в спортивных костюмах, по-русски разговаривали с кавказским акцентом и, как потом рассказывали ребята из гардероба, были на спектакле не в первый раз. Один из них даже здоровался с ними, как со старыми знакомыми.
- И никого не удивило, что такие люди по нескольку раз приходят на спектакль, так не соответствующий их душевному складу, - поражается Кругликова. Ну что ж, никто не может запретить людям ходить в театр.
Много позже следствие установило, что чеченцы из отряда Бараева очень долго выбирали цель террористической атаки. Подтверждают это заложники, разговаривавшие с террористами.
- Одна чеченка сказала: «Ох, мы столько этих мюзиклов пересмотрели, и на 'Чикаго' были, и тут несколько раз. Решили, что придем сюда», - цитирует бывшая заложница Ирина Филиппова.
Террористов интересовали не художественные достоинства - они просто выбирали объект, который будет легче захватить. Спецслужбы обнаружили позднее в вещах террористов видеофильм, снятый в Московском дворце молодежи на Комсомольском проспекте, где шел мюзикл «42-я улица». Оператор заснял места, где находились охранники, коридоры, входы и выходы из зрительного зала, расположенные в конце
