те тоже сначала высоко подпрыгивали, а затем выпускали крылья.
– Ускакал мой конь, – без тени огорчения пожал плечами новый хозяин серебристого «жеребца».
– А вот и нет, – запрыгала довольная собой девчушка. Она достала еще одну коробочку. – Смотри, что сейчас будет…
Внутри другого «домика» находилась какая-то клейкая масса с едва уловимым сладковатым ароматом. Для беглеца она оказалась самым настоящим магнитом: не прошло и минуты, как кузнечик уже сидел на лакомстве.
– Здорово у тебя получается. Спасибо за дорогой подарок.
Сомов погладил ребенка по голове, и обе коробки перекочевали в карманы его куртки.
– Пожалуйста, – задорно ответила дарительница. – В нашем лесу таких лошадок много. Я себе сколько хочешь поймаю!
Крила еще раз поклонилась спасителю и, взяв сестричку за руку, покинула харчевню.
– Гравз, а правда, что южнее Сарга рундайцы не могут летать? – Михаил вдруг вспомнил разговор с Харзом.
– Есть такое дело. Ромкуш рассказал?
– Не совсем, но суть не в этом. Как в таком случае убийцы нас нагнали? Мы двигались по ровной дороге практически без остановок, а им приходилось скрываться от людей, пробираясь окольными путями, и тем не менее в деревеньке рундайцы оказались одновременно с нами, если не раньше.
– Точно – лошади! – обрадовался князь. – И они, скорее всего, остались в лесу. Надо вернуться и хорошенько поискать.
Поручив Марицкого заботам охранников, сунгимцы отправились на место недавней схватки. Как ни странно, трупов возле высокого дерева не оказалось.
«Вот и доказывай после этого, что здесь было сражение», – подумал Мишка и приказал собаке:
– Барбос, ищи!
Пес несколько раз обежал место схватки, взял след и довольно быстро привел людей к свежевскопанному холму.
– Это не то, что нам надо. Ищи дальше. – Недовольный голос хозяина заставил пса продолжить поиски.
Собака обошла могилу и двинулась дальше. Через минуту до слуха людей донесся конский топот.
– Надо бы поторопиться, – заволновался князь, опасаясь лишиться столь необходимого трофея.
Пробежав метров тридцать, Барбос радостно залаял, и вслед за ним следопыты выбрались на небольшую полянку, на которой мирно паслись шесть стреноженных лошадей. «На седьмой только что ускакал Шагрид», – понял Сомов.
– Вот и транспорт появился.
Гога смело направился к одному из коней.
– Подожди! – остановила его Руена. – Сначала нужно их проверить.
Она по очереди подошла к каждому коню, осмотрела сбрую, седло и даже копыта. «Сюрприз» оказался на последнем скакуне, которого как раз собирался взять себе Гога.
– Вот такой шип под седлом за минуту приводит коня в бешенство.
Охотница много слышала от отца, страстного любителя лошадей, об этих благородных животных. И о том, как беспощадно их используют люди: о боевых колесницах, применяемых в грунзонской армии, о смертоносной амуниции скакуна тяжелой кавалерии и о «сюрпризах», которые обнаруживали кантилимцы во время войны на захваченных лошадях противника.
– Похоже, мы успели вовремя, – облегченно вздохнул Михаил.
Только на следующее утро существенно поредевший отряд сунгимцев двинулся дальше на юг. Гравз отправил почти всех стражников обратно, оставив с собой только одного слугу. Шесть всадников и собака быстро продвигались по ровной дороге. Не останавливаясь, они за день проскочили сразу два княжества. И Михаил, и Эдуард уже вполне прилично держались в седле и не задерживали остальных.
– Заночуем в доме моего старого друга, – объявил князь, когда путешественники оплатили въездную визу в город Рансим – второй по величине на территории княжества Ланшаг. – Мне в последнее время что- то надоели гостиницы и харчевни.
– А мы его не стесним? – спросил Сомов.
– Ты что! У Карса, как у любого процветающего торговца, огромный дом. Там сотню разместить можно и каждому хватит места.
Отряд около получаса петлял по улицам, пока не оказался перед большими настежь распахнутыми воротами.
– Странно, – заволновался Гравз. – Что еще за день открытых дверей устроил мой старшина?
Во дворе копошились какие-то люди, вынося из дома ящики и мебель.
– А ну, всем стоять! – закричал князь. – Что за разбой вы тут устроили, негодяи!
Спутники сунгимского повелителя приготовили оружие к бою.
– Гравз, не кипятись. Это не разбойники… – Мужчина небольшого роста с окладистой бородкой и внушительных размеров животом вышел из дома им навстречу.
– Карс, дружище! Рад видеть тебя в добром здравии! – Князь соскочил с лошади и убрал меч в ножны. – Что у тебя за бардак? Меняешь мебель в доме? А почему на ночь глядя?
– Это уже не моя мебель, – вздохнул торговец. – И дом тоже не мой.
– Как так?
– Заходи, расскажу. – Хозяин привел гостей сначала в конюшню. – Извините, со вчерашнего дня у меня слуг нет, так что лошадей устраивайте сами.
– А где же твои славные жеребцы?
– Продал, как и все остальное.
– А жена твоя нас почему не встречает? Я уже, наверное, забыл, как она выглядит.
– Я ее к матери в деревню отправил. Не хочу, чтобы она видела мой позор.
В опустевших комнатах огромного дома было неуютно. Карс сам спустился в погреб за припасами, вместе с Руеной и Скальновым они приготовили скромный ужин. Только за столом, который из-за треснутой ножки продать не удалось, хозяин начал излагать свою грустную историю.
– У меня долго не было никаких проблем в делах. Вот я и расслабился, старый дурак. А в торговле это недопустимо.
– Не в жизнь не поверю, чтобы кто-то сумел обвести тебя вокруг пальца, – удивился Гравз.
– Я тоже раньше так думал. Выходит, зря. А все началось с одного чрезвычайно выгодного предложения от человека, которого я до недавнего времени считал другом. Даже своему младшему предлагал взять в жены его дочь.
– И что друг? Оказался подлецом? – Гравз никогда не отличался сдержанностью в беседе и часто перебивал рассказчиков своими предположениями.
– В нашем ремесле такие сделки, которую он провернул со мной, называются грязным бизнесом. Хотя о том, как купец зарабатывает свой первый капитал, быстро забывают. Потом он все равно становится уважаемым человеком. Если, конечно, не разорится, как я, – вздохнул толстяк. – Самое обидное – мне всего дня не хватило, чтобы расплатиться с долгами. Как вспомню, за какие гроши пришлось все распродавать, тошно становится. Думал, я все учел, а тут выползает этот пройдоха и предъявляет долговую расписку на сотню монет. Если бы я мог предположить это заранее, может, поторговался бы при продаже дома. Хотя… сто золотых – это слишком много.
– А что будет через день? – подключился к разговору старых друзей Михаил.
– Послезавтра вернутся с товарами сыновья. Я, когда прогорел на сделке с тем прохвостом, на последние деньги снарядил небольшой караван на восток Кантилима. Мои парни сообщили птичьей почтой, что торги прошли успешно, но уже сегодня после полуночи я потеряю торговую лицензию и буду вынужден с утра отправиться в долговую тюрьму. А весь товар, который привезут в город, сразу будет конфискован.
– У меня с собой сорок золотых, – пересчитал наличность Гравз. – Можно еще лошадей продать.
– После захода солнца у нас не торгуют. Запрещено законом.
– А долги отдавать не запрещено? – Сомов решил выяснить все детали.
