Думать и рассуждать мужчину, кажется, отучили. Еще не решив, что делать, он шагнул к ней. Твердя себе, оно того не стоит, поднимает сумку и переступает порог. Приехали. Что теперь?
— Проходи. Я сейчас.
Она указала рукой на гостиную и скрылась в ванной, пока он в нерешительности потоптался на пороге.
— А, будь что будет! Все равно уже здесь, — сказал себе, оправдываясь. Разувшись, прошел в комнату и застыл по центру, не зная, куда деть себя.
— Что ты стоишь? Садись, — Майя включила в свет и, подойдя к молодому человеку, забрала сумочку.
Она накинула на плечи забавный халатик с ромашками. Похоже, его оценивающий взгляд на улице, был достаточно красноречив. Тейт улыбнулся, а девушка залилась краской смущения.
— Хочешь что-нибудь? — ее голос дрогнул.
Тейт чуть не ляпнул: «Тебя», — но вовремя прикусил язык.
— Кофе, — прозвучало несколько неуверенно.
— Я сейчас.
Майя опять исчезла, а он, устроившись в кресле, мысленно путешествовал вместе с ней, следуя за тихим звуком шагов. Девушка вернулась через пять минут с двумя чашками ароматного кофе. Поставив их на журнальный столик, забралась на соседнее кресло и, поджав под себя ноги, принялась разглядывать позднего гостя. Ему стало неловко. Тейт не знал, что сказать. Она видимо тоже, и некоторое время они играли в молчанку.
Девушка сдалась первой. Не выдержала. Любопытство — колоссальная движущая сила.
— Зачем ты мне помог?
Конечно, что еще можно спросить у вампира, кроме как, зачем он помог человеку. Врожденное чувство благородства в расчет не принимается.
— Не знаю, — Тейт ответил честно, без прикрас. Как есть. — Самому интересно.
— Ты странный.
Да уж, вот это новость. Он усмехнулся. Странностей сегодня хоть отбавляй.
— То же самое могу сказать о тебе.
— Почему?
— Как же… сама пригласила меня в дом. Разве не странно.
— Я просто хочу понять, — словно оправдываясь, прошептала она.
— Что?
— Для чего тебе это понадобилось?
— Это так важно?
— Для меня — да.
Что он мог сказать? Что собирался пройти мимо, но неожиданно накрыло? Решил поиграть в рыцари? Смешно, по меньшей мере.
— Боюсь, помочь не смогу, — пожал плечами молодой человек.
Чтобы занять себя Тейт принялся за кофе. Он оказался вкусный, эдакая сладкая горечь. Но, на самом деле, хотелось другого. Лакомый кусочек сидел напротив него. Она казалась какой-то нереальной, неземной в мерцающем свете настольной лампы. Золотой ореол волос вокруг лица, серые океаны глаз, смущенная улыбка на губах. Так и подмывало убрать за ушко непослушную прядь, чтобы невзначай коснуться щеки. Вспомнилось ощущение ее кожи под пальцами. Рука дрогнула. Кофе плеснулось через край и расплылось мокрым пятном на брюках.
— Сейчас! Не трогай!
Майя соскочила с кресла. Тейт усмехнулся. Глупо было надеяться, что не заметит.
Девушка вернулась с влажной белоснежной салфеткой.
— Так и следа не останется, — прошептала она, прижимая лоскут к мужской ноге, отчего Тейт «выпрыгнул» из тела, наконец-то поняв, что это значит. От этого прикосновения в молодом человеке что-то переломилось, и он сорвался во второй раз на ночь.
Как вышло, Тейт и сам не понял, вот только девушка уже у него на коленях, а сам он «пьет» ее, как погибающий от жажды пьет родниковую воду. Глотает вкус губ: неистово, требовательно, безрассудно. Она терпкая, кисло-сладкая, как клубника. Душистая, как спелый персик. И податливая, тянущаяся к нему.
Не в силах отказать себе, мужчина пробежался языком по нижней губе, и погрузился в зовущую влажность. Как же хорошо! Безумно, непередаваемо хорошо. Лучше чем самый сладкий сон. Лучше, чем мечта. Как заведенный, одержимый, голодный он припал к ней.
Майя дрогнула и поддалась его напору. Губы раскрылись, и Тейт проглотил тихий стон, словно самый изысканный, самый желанный деликатес. Он так этого хотел. Ответа. Такого ответа! Ее рук на его шее, ее сердца, отбивающего с его единый ритм. Ее души в собственной груди, своей светлой чистотой озаряющей темноту его одинокой жизни.
Рука на затылке, зарывшаяся в волосы, поглаживает кожу. Но этого мало! Ему нужно больше. Он рвется на части и разрывает сам. Понимая, что ткань трещит под его руками, не может остановиться. Просто нет сил. Нет! Не так… Нет желания останавливаться. Только ближе, теснее, только для него.
Тейт прикасается к девичьей груди и трепещет сам. Ласкает, нежнее нежного, крыльями бабочки. Внутри него зарождается рычание. Выползает откуда-то из глубин, держась за руки с пониманием: «Моя». Моя Майя.
Дотрагивается до вершинки, напряженной, ждущей, и она содрогается под его рукой всем телом. Дрожь Майи передается ему огнем безумия, которое уже не остановить.
Не отпуская, не отрываясь, Тейт поднялся на ноги. Ему мало. Хочется всю и сейчас. Полностью. Он положил девушку на диван, она не отпускает, тянет за собой. Его бред! Его исполнение желаний!
Ладонь скользит по ноге. Настолько нежно, насколько позволяет требовательная жажда, бушующая в нем, насколько получается. Она не против. Он видит и живет этим.
— Тейт…
Его имя на ее губах. Трепетно-страстное, ласкающее. Но он не может ответить. Не может сказать и слова. Только рык, только клеймо на языке — моя.
Пламя. Нестерпимо обжигающее пламя рук. Майя горела в нем. Сгорала. Языки прикосновений на ней. На ее теле. На ее сердце.
Он везде. Руки, губы, она прогибается, следуя за ними, не имея сил оторваться, не давая отпустить. Всем своим существом тянется к нему и опаляется. Распадается на части, осколки. Превращается в ничто.
— Тейт…
Его имя горит на губах, требует нежности. И получает. Чарующе ласково, карамельно сладко, разрушающе. Она несовместима с жизнью, опасна для нее.
— Ты…
Здесь нет ее, только они, только она и он вместе, одно.
— Моя… — смывает потоком.
Она и тугой комок, и разреженный воздух. Везде и нигде. Во всем и ни в чем.
Жар ладони на ее ноге, она стремится к ней. Еще ближе, жгуче, страстнее. Одно прикосновение, и взрыв. Тугой стержень в груди распадается, оставляя после себя радугу — разноцветную радугу страсти. Майя цепляется за мужские плечи. Не утонуть, не исчезнуть здесь, не потерять.
— Ты…
Хочется ближе. Еще сильнее, глубже. В ней.
— Ближе…
Руки воюют с рубашкой. Она ненавидит пуговицы! Ногти впиваются в кожу.
— Для меня…
Майя срывается на крик. Глубже. Еще!
Тейт отлетел от девушки в одно мгновенье, словно неведомая сила оторвала и отбросила мужчину к стене. Ей захотелось взвыть. Без его тепла Майя чувствовала себя осиротевшей. Тело горело огнем,
