собирался выяснить отношения с учителем.
– Странно все это и непонятно, дражайшие вы мои, – пробубнил он себе под нос, оценивая увиденное. – Какие-то змеи, какие-то зубастики… Друг дружку мутузят, а толку – ноль. Негоже так, неправильно. Да еще и в каньон зачем-то собрались. Кхе, кхе… Жаль, не успел к началу. Тут явно была хорошая потасовка, а я ее пропустил. Чуял же – дела тут большие творятся. И без меня.
– Ты что здесь вынюхиваешь, Горгун? Опять у меня под ногами пытаешься путаться? – Рядом с горбуном проявился седой мужчина.
– Ну что ты, Зерг! Так, решил немного перед сном прогуляться.
– Если я увижу тебя рядом с Михаилом – пеняй на себя. Ты правила знаешь.
– С каким Михаилом, дражайший? – с плохо наигранным удивлением спросил старик.
– С тем, у кого моя печать на шее стоит. Я точно знаю – он совсем недавно тут был. А вот что тебе здесь нужно?
– Эх, жаль, не увидел я человечка с твоей печатью. А ты уверен, что он действительно тут был? Забавно было бы взглянуть.
– Уверен. Как и в том, что в твоих словах нет ни капли правды.
– Кхе, кхе… Слова – что? Пустые звуки, если не вдумываться в их смысл.
– Ты хочешь сказать, что мне не дано понять твои заумные речи?! – с вызовом спросил Зерг.
– Ты сам себе ответил, дражайший, – усмехнулся горбатый и исчез.
Седой постоял секунд пять, затем махнул рукой, и туман над полем полностью испарился. В следующее мгновение Зерг оказался рядом с огненным диском, где остались лежать четыре трупа.
– Надо же! Двое из них действительно огарцы. А им-то чего надо от Михаила?
«К женским прелестям этот гад равнодушен. Девица хоть и покраснела, но, похоже, не соврала. А что я такого спросила? Подумаешь, недотрога. Если мужик имеет полную власть над женщиной, он, как правило, особо не церемонится. Тем более что эта Марина, к сожалению, не уродка. Но седой даже не пытался к ней приставать. А жаль…»
После короткого разговора с пленницей Марита уселась в кресло и задумчиво уставилась в потолок. Она искала способ приблизиться к тюремщику, чтобы нанести тому смертельный удар. Правда, свой любимый кинжал она обронила в пещере, но с недавнего времени грунзонка всегда имела при себе запас оружия. Два крохотных ножичка с остро заточенными лезвиями она теперь хранила в довольно укромном месте. Раздень брюнетку догола – и тогда отыскать клинки будет непросто. Марита извлекла урок из случая, когда благодаря Михаилу, уничтожившему ее платье, она осталась без шпионского инвентаря. Грунзонка даже волосы отрастила, чтобы лучше спрятать ножи. И хотя этим миниатюрным оружием непросто убить человека, брюнетка знала, куда и как следует наносить удар. Одна жертва на ее счету уже была. И не простая – уничтожить рундайца гораздо сложнее, чем обычного человека.
«Значит, соблазнять его не стоит. Уже легче. Что еще остается? Давить на жалость? Однозначно нет. Такой раздавит и не заметит. Может, азартные игры? Тут я не специалист. Опять же – кто знает, во что этот тип любит играть?»
– Седой при тебе ничего не болтал о том, чем любит заниматься, когда не крадет чужих женщин?
– Ты о хобби?
– Какие хобби?! А еще говоришь – не ведьма. Я спрашиваю, не знаешь, как он развлекается?
– Нет, со мной он на такие темы не разговаривал.
– Жаль. Могла бы и сама поинтересоваться. Какой ни есть, а мужик. К тому же – враг. А о врагах нужно знать как можно больше, – назидательно сказала Марита.
– Вспомнила! Он любит смотреть на мучения других, – довольно громко ответила Лаврова.
– Он тебе сам сказал? – Грунзонка, наоборот, понизила голос, давая понять, что кричать совсем необязательно.
– Да. Он говорил, что дня три помучает Михаила, а потом убьет.
– Это мы еще посмотрим, кто кого убьет!
– Ты придумала, как спасти Мишку?! – воскликнула Лаврова.
– Пока нет, а будешь так орать…
– Не буду, – спохватилась Маринка.
– Вот сиди, молчи и не мешай мне думать.
«Так вот твое слабое место… Что ж, многие рады видеть, как страдают другие. Значит, из этого и следует исходить. Он там, кажется, грозился не позволить мне уничтожить соперницу? И наверняка захочет помешать, когда такая возможность появится. Хм… Задача несколько упрощается. Чародей просто обязан устроить нам поединок. Надо будет только подтолкнуть его к этому решению. Мужики любят глазеть, „как некоторые дуры рвут друг другу волосы“. Начало уже положено. Мы показали, что ненавидим друг друга. Нужно продолжать в том же духе. И пока нам не заткнули рот кляпом… Я найду нужные слова. И ты, как миленький, сделаешь все, что будет нужно мне».
– Эй ты!
– Меня Мариной зовут.
– Это не имеет значения. Слушай меня внимательно. Как только в комнату войдет седой…
– Михаил, твой Саргонт взял путеводитель, оседлал лошадь и покинул дом Арианта, – сообщил Страж.
– Вообще-то он твой Саргонт, но это сейчас неважно. Что ж, мне тоже пора выходить. Вдруг он не захочет меня ждать?
– Уже не захотел.
– То есть?
– Вы где договорились встретиться?
– У северных ворот.
– А он направился к восточным. Я же тебе говорил – надо было его сразу прихлопнуть.
– Вот гад! И где он сейчас может быть? – Мишка заторопился.
– Да не волнуйся ты! Он совсем недалеко отсюда и никуда от нас не денется.
– Почему?
– Видишь ли, – напыщенно начал Страж, и Мишка заподозрил, что тот просто развлекается, – убийца магов слишком гнал свою лошадь, а та возьми – и споткнись на обе передние ноги. Саргонт, естественно, полетел дальше. Как он шмякнулся! Я чуть не разрыдался… от смеха.
– Полагаю, конь споткнулся не без твоего участия? – строго спросил Сомов.
– Но я же должен был остановить негодяя. Ведь он пытался тебя обмануть.
– Он хоть живой?
– А что ему станется? Подумаешь, нос расквасил, руки расцарапал… Очень надеюсь, что еще сломал пару ребер. Главное – дышит. Полагаю, скоро придет в себя.
– А где это произошло?
Страж подробно описал место происшествия и был отправлен обратно сторожить неудавшегося беглеца, а Михаил пошел прощаться с друзьями.
– А кто сказал, что ты пойдешь один?! – возмутился Скальнов.
Он, Руена и Марицкий находились в комнате раненого легионера.
– Кому-то надо остаться с Шагридом. Я смотрю – дела у него неважные.
– Вы ничем не поможете, рундайца нужно лечить чарами. Поэтому останусь я, – твердо заявила Руена. – Он спас Гогу от смерти, а я постараюсь избавить его от последствий магического удара.
– Но Гога и сам ранен. – Мишка указал на перевязанную руку.
– Ничего страшного, – спокойно сказала охотница, – я обработала порез своей мазью. Через пару часов все будет в порядке.
– Разве это рана? – отмахнулся «гном». – У Каланчи вон вся задница исколота, а он огурцом держится. Даже умудрился одного гада на стадионе подстрелить.
При упоминании о характере своего ранения студент так смутился, что покраснел и даже не прореагировал на обидное прозвище. Тем не менее он не желал отставать от «гнома»:
– Ты о моей пятой точке не беспокойся. Мазь твоей Руены действительно творит чудеса. Я уже запросто могу верхом ехать.
