Он увидел перед собой зависшее прямо в воздухе большое мозаичное панно из разноцветных восьмиугольных пластинок. Что на нем изображено, Фетров, как ни старался, разобрать не смог, только отметил, что картинка была подвижной, она словно дышала. То ее покрывала рябь, то с одного края на другой перекатами пробегали крупные волны, то они расходились из центра кругами…
– И чего, скажите на милость, я здесь должен исправить? Да еще топором!
Парень принялся осматривать все помещение, пытаясь отыскать место приложения имевшегося под рукой инструмента, но ничего не увидел, кроме абсолютно гладких стен, в ремонте явно не нуждающихся. Он обошел мозаику вокруг. С обратной стороны панно также состояло из отдельных пластин.
«Так вот в чем дело!»
На самом краю картинки со своего места сползли три восьмигранника, оголив черное основание, на котором были закреплены. Пластинки наехали одна на другую и искрились при соприкосновении, словно электропровода в поврежденных разъемах. Волны, натыкавшиеся на эти торосы, шли разводами от пораженного места, заставляя подрагивать угол необычного полотна.
«Серая плитка – Кургстаг, сине-желто-красная – Жарзания, а голубая – Инварс, – сразу определил Андрей. – И я должен их топором? Да тут требуется почти ювелирная работа!»
Он протянул руку и едва не закричал – пальцы обожгло нестерпимым жаром.
– Елки-метелки! А картинка-то с характером, на хромой козе к ней не подъедешь, – произнес вслух Фетров.
Пришлось все-таки браться за инструмент. Серая деталь поддалась быстро и после двух легких постукиваний обухом безропотно заняла свое место. С голубой пришлось повозиться подольше, чтобы она не наезжала на серую, а вот сдвинуть с места трехцветную новоявленному плотнику так и не удалось. Плитка намертво зацепилась за край голубой, не собираясь ее отпускать. Фокусник взмок от напряжения, подогреваемый вдобавок жаром, исходившим от панно, и потихоньку начал нервничать, а когда размахнулся для сильного удара по неподдающейся части, картинка выстрелила молнией.
Андрея передернуло.
– Понял, больше не буду. – Он отошел от мозаики. – А что я, собственно, мучаюсь? Искрения нет – значит, дефект устранен. Мало ли какой замысел был у создателя этой мозаики? Может, он немного схалтурил, выкладывая последний угол, а я своим топором пытаюсь исправить творение мастера?
Парень присмотрелся к панно, оценивая проделанную работу. Увидев, что исправленный им участок волны теперь проходят без искажений, Фетров окончательно успокоился.
«Дело сделано, – решил он и направился к выходу. – Так, а где у нас дверь? Точно помню, что была тут! Может, с глазами проблемы? Или для посторонних, вроде меня, выход отсюда вообще не предусмотрен? Мавр сделал свое дело – мавр может удавиться? А как же запланированная встреча с Алтигом? Он мне обещал, точно помню. Или я не все доделал?»
Навалившиеся сомнения загнали Андрея в угол, не давая возможности трезво оценить ситуацию. Фокусник потрогал стену руками. Прошелся влево, вправо, но не обнаружил даже намека на выход.
– Эй, кто надо мной вздумал шутить?
– Надо думать… – отозвалось чужим голосом эхо, которого до этой минуты в пещере вообще не было.
– Ремонт я тут закончил, пора и домой. Где выход? Выпустите меня немедленно!
– Тут выход медленно… – снова отозвалось эхо.
– Издеваетесь? Хватит паясничать! Я ведь и обидеться могу! Сейчас дождетесь – все стены здесь порубаю!
– Сейчас стены здесь… – сообщил странный голос.
Андрей собирался продолжить перепалку с невидимым собеседником, но вспомнил свой первый разговор с Алтигом. Тогда он тоже не сразу обратил внимание на слова кочующего духа, о чем после пришлось пожалеть. Вдруг и сейчас так? Парень начал восстанавливать в голове все сказанное эхом. Получилось: «Надо думать – тут выход медленно – сейчас стены здесь».
«Ерунда какая-то получается! О чем думать? Что значит – медленный выход? И когда стены будут не здесь?»
– Что я должен сделать, чтобы выйти отсюда? Я не умею ходить сквозь стены. Как снова попасть в пелену мутного страха?
– Должен выйти сквозь пасть страха…
Эхо отвечало, используя слова, которые произносил Фетров. Но было ли это ответом или в речах неизвестного не стоило искать смысла? Поскольку ничего другого ему не оставалось, змеиный король выбрал первую версию. Пока, правда, подсказки ему не слишком помогали.
И вдруг очертания стен поплыли. Гладкие поверхности начали закручиваться винтом, пол выгнулся вверх, приняв сферическую форму, и прежде висевшее в воздухе панно оказалось под ногами Андрея. Все вокруг казалось настолько нереальным и расплывчатым, что человек и себя ощущал как нечто бесформенное.
«Ну и фокус! Надеюсь, мне это лишь кажется. О, а вон и дымок показался. Только пожара здесь не хватало».
Земная поговорка не сработала – огня за дымом не последовало. Черное облако увеличилось в размерах, попутно обзавелось красными глазами и золотыми зубами. Решив обойтись без остальных общепринятых атрибутов лица, оно начало надвигаться на человека.
«Еще одна напасть на мою голову? Ну и гляделки у него – так и хочется спросить: отчего у тебя такие большие…»
Не успев закончить мысль, Фетров перескочил на другую, которая начиналась известной поговоркой: «У страха глаза велики». На этот раз народная мудрость быстро расставила все по своим местам.
«Стены комнаты исчезли, пасть страха – вот она, золотыми зубками обрамленная, и выходить через нее надо медленно. Все сходится!»
В правильности своего решения фокусник убедился, оказавшись возле входа в пещеру.
«Вот это я шагнул, елки-метелки!»
– Тич, привет! Огромное тебе спасибо за помощь.
– Когда ты успел выбраться? – подскочила к нему Вероника. Сперва она подумала, что ей лишь привиделась знакомая фигура, неожиданно появившаяся на горной тропе.
– Здравствуй, Андрей, – кивнул кудыр-маг. – Все нормально?
– Думаю, да. – Фетров обнял синеглазку.
– Это здорово! Честно говоря, я страшно боялся тебя завалить, раскалывая эту гору.
– Как видишь – обошлось.
Лохмотья, в которые превратилась одежда парня, из-за ночной темноты не особо бросались в глаза. Все обрадовались возвращению вождя и на столь малозначащие мелочи не обращали внимания. Людей волновал другой вопрос, который сразу задал привратник.
– Как там с Вратами?
– Сделал все, что мог. А результат увидим, когда доберемся до ближайших.
– Могу подтвердить – он справился. – Рядом с Тичем возник джентльмен с цилиндром на голове. – Мозаика мироздания снова в порядке. Неприкрытых дыр между мирами больше не существует.
– Крамген! – ужаснулся Гзур, увидев черные глаза незнакомца.
– Приятно, когда тебя узнают. Не волнуйтесь, я ненадолго. Попрощаться кое с кем нужно.
– Погоди прощаться, ты нас еще в Жарзанию доставить должен.
– А вот тут ты ошибаешься. Мой долг выполнен сполна – это раз, к тому же в эту минуту ты находишься не в своем родном мире, так что сейчас твои желания для меня – пустой звук.
– Хочешь сказать, нам теперь здесь до конца жизни оставаться?! – возмутился кудыр-маг.
– Ну почему же? Выход всегда имеется. Подаришь своего ученика – верну тебя и твоих друзей в Жарзанию.
– Про Артуна мы уже говорили. Я людей в рабство не продаю.
– Жаль. Тогда приятно оставаться. Говорил же – еще отыграюсь за добрые дела, что пришлось сделать под давлением обстоятельств. Прощай! Если судьба забросит во мрак – заходи, поболтаем.
Крамген исчез.
