ретироваться в неизвестном направлении.
Получив на руки заветную распечатку, Вадома первым делом покинула толчею возле операторских окошек и выскочила на улицу, чтобы наполнить легкие свежим воздухом.
'Все остальное может подождать несколько минут', — решила девушка, находящаяся на грани обморока из-за невыносимой духоты и вони потных тел, пропитавшей все помещение офиса 'Телекома'. Экономия на сплитсистемах и вентиляции явно не добавляла чести администрации телекоммуникационной компании и смахивала на полнейшее издевательство над потребителем.
— Пожаловаться на них некому, — выдохнула Вадома, жадно хватая ртом воздух — сухой и пыльный, но приносящий неимоверное облегчение ее истерзанному обонянию.
Немного отдышавшись и придя в себя, она направилась в сторону ближайшего парка, собираясь изучить выданную бумагу и начать обзвон числящихся в списке абонентов. Чем быстрее она разберется с этим делом, тем лучше для нее, тем быстрее ее жизнь вернется в привычное и понятное русло, а линии на руке лишатся двусмысленности, и обретут четкую направленность.
Спеша добраться до места, Вадома выскочила на дорогу, не посмотрев по сторонам, и чудом не попала под колеса внедорожника.
— Смотри, куда прешь! — раздалось из приоткрывшегося окна автомобиля.
— Простите, — только и смогла пробормотать перепуганная девушка, встретившись со злым взглядом водителя и отступая обратно на тротуар.
— Дура!
Машина с визгом сорвалась с места и скрылась за поворотом в конце улицы, а Вадома все долго продолжала смотреть ей вслед, прислушиваясь к бешеному ритму собственного сердца.
Это было страшно.
— Дочка, ты в порядке? — взволнованный шепелявый голос и легкое прикосновение к руке заставили Вадому очнуться.
Девушка посмотрела на старушку, которой помогла подняться по лестнице по пути в офис 'Телекома'. Подернутые пеленой глаза смотрели на нее с участием и долей благодарности.
— Да, спасибо, — пробормотала Вадома, постепенно отходя от шока.
'Надо же было так задуматься', — укорила себя цыганка, представляя, что случилось бы, успей она сделать еще один шаг. Близкое знакомство с кенгурятником, украшавшим 'морду' транспортного средства, запросто могло сталь последней возможностью для девушки завести друзей.
Еще раз поблагодарив сердобольную бабушку, Вадома убедилась, что дорога свободна и быстро перешла улицу, взяв прежний курс на парк. Добравшись до места, она присела на лавочку рядом с пожилым мужчиной, уткнувшимся в газету в ожидании, пока спущенная с поводка болонка, изучит все окрестные клумбы. Руки тряслись от пережитого, но, несмотря на это, девушка заставила себя развернуть листок с номерами и окунуться в изучение входящих звонков.
Святослав тихонько брел по петляющей среди деревьев тропинке, смакуя лесной воздух насыщенный разнообразными запахами. Тут и свежесть зеленеющих крон, и прелость опавшей листвы, горьковато- медовое благоухание вереска и сладковатый аромат липового цвета — все живое, душевное.
Для юного рясофора все это великолепие определялось одним словом — хорошо. Хорошо, когда ветерок играет с листвой. Хорошо, когда солнце ласкает кору, разжижая древесные соки. Хорошо, когда журчащий ручей питает корневища, дарующие жизнь стволу.
Лес всегда дарил Святу тихое ненавязчивое удовлетворение, окружал его спокойствием и бескорыстной любовью, также как и вера. Находясь здесь, он чувствовал себя целостным, наполненным радостью, которой всегда хотелось поделиться с другими. Вот и сейчас послушник нес с горстку медовых конфет, чтобы угостить ребятишек, неизменно поджидающих монахов возле пасеки.
Сегодня он был один. Отец Гавриил, неудачно упавший с лестницы, повредил ногу и восстанавливался в монастырской лечебнице, и к Святославу временно перешла должность смотрителя за передвижной пасекой. Повод возгордиться, но будущих инок отгонял от себя недостойные мысли, дабы не поддаться соблазну.
'Всему свое время…' — увещевал себя рясофор словами из Экклезиаста — '…время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать…' — повторял Свят, вручая себя в руки Господа.
Все суета и томление духа — нет слов вернее, в этом Святослав успел убедиться, еще будучи мальчишкой, когда наблюдал за стремлениями беспризорников. Одежду покрасивее, кусок побольше, статус повыше — вся тяга к мирским благам, не к духовным. И что с ними теперь? Сидят, пьют, воруют, а он идет по лесу и вдыхает опьяняющий воздух.
Не подумайте. Послушник не бахвалился. Нет. Он размышлял и искренне сожалел, что дороги его братьев по несчастью свернули в другую сторону.
Святослав искренне верил, что пред Господом все равны, и для его бывших товарищей тоже найдется благое дело, которое прольется живительным бальзамом на их истерзанные души.
18
Тамара сделала пируэт перед зеркалом и критически осмотрела себя сверху донизу.
'Живенько', — промелькнуло у нее в голове, хотя слово абсолютно не соответствовало действительности. От 'живенького' тут только рожки и остались, все остальное иначе как вызывающим не назовешь.
Мара до сих пор задавалась вопросом, как сподобилась приобрести такое? Ведь планировала же что- нибудь практичное, на каждый день, чтобы на работу можно было надеть! А именно практичность в итоге и подкачала.
Увидев среди вещей платье из каталога, Ланка моментально кинулась искать свой размер, вот только сорок шестого не оказалось в наличии, а в сорок четвертый она не влезала, в груди и бедрах маловат был. Тогда, расстроенная неудачей, Илларии прицепилась к Тамаре не хуже высохшего репейника — 'померь, померь, дай глянуть', — твердила, как заведенная, и Мара сдалась.
Проще сделать, чем отнекиваться. Быстрее и эффективнее. Во всяком случае, так всегда было, но, как оказалось, не в этот раз.
Увидев на подруге полюбившееся ей красное платья, Лана обомлела и окончательно слетела с катушек. Она превратилась в бульдозер продирающийся напрямую через поваленные деревья, вот только со скоростью взбесившегося экспресса.
Тамара сейчас даже не помнила, что именно ей напела подруга, но в итоге, указанная на ценнике сумма перекочевала в руки продавца, а упакованное в шуршащий пакет платье — к Маре. На том и разошлись.
В общем-то, если предысторию опустить, Тамара не могла с уверенностью сказать, что недовольна покупкой. Сидело платье замечательно, будто на нее шито — размер в размер, вот только больно уж откровенное. Совсем не в ее вкусе и уж тем более характере. Она человек консервативный, если в чем-то для себя определилась, придерживается выбранного пути вне зависимости от обстоятельств. Во всяком случае, такой Мара представлялась самой себе.
Еще раз лицезрев себя в обновке, девушка протяжно вздохнула и ухватилась за подол, намереваясь переодеться во что-нибудь менее броское, но не успела. Трель домофонного звонка заставила ее прерваться, покинуть спальню и отправиться в прихожую.
— Кто? — прокричала Тамара в трубку.
— Свои, — раздался знакомый голос. — Открывай.
Нажав на кнопку и отворив входную дверь, Мара заглянула на кухню убедиться, не перепутала ли чего. Они с Ланкой на восемь договаривались, а по ее подсчетам сейчас только половина, если не раньше.
Табло электронных часов пристроившихся на микроволновке подтвердило подозрения девушки,
