написано.
ФАСОЛЬ ПО ПЯТЬ СОЛЬДО ОСТРАЯ!
ТОЛЬКО НА НАШЕМ ОСТРОВЕ!
СОРОК ЛЕТ НАЗАД
ЗЛОЙ ВОЛШЕБНИК ТРЕНТ
ГОСТИЛ У НАС!
МИЛОСТИ ПРОСИМ И ВАС!
— Фа-соль-допопятьсоль… — прочитал по складам Дольф — Сольдо — вдруг закричал он. — Оно здесь И глазок показывает именно на щит!
Все столпились у щита и начали внимательно изучать направление глазка.
— А мне кажется, глазок указывает не» на щит, а дальше, в море, — сказала наконец Над а.
— Да, там вдали остров! — указал Дольф. — Скорее туда. Там Сольдо — А где же ему еще быть, — подхватила Нада. — Мы осмотрели все ксанфские острова. Этот, кажется, последний. Но пословица недаром говорит: никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Находят, как правило, в самых как бы и неподходящих местах.
После этих слов Дольф почувствовал себя бодрее. Над а обладала талантом находить хорошие слова. «Она очень славная, — подумал Дольф, — и мне очень не хочется с ней расставаться». Тут он задумался над словом расстаться. Обручение с ней произошло по сугубо политическим соображениям, но теперь Дольф понял, что действительно хочет жениться на принцессе нагов.., когда время придет. Потому что, поженившись, они уже никогда не расстанутся.
Скелеты, как всегда, стали лодкой и парусом и поплыли вдаль. К Последнему острову. Морское чудовище, заинтересовавшись корабликом, направилось в их сторону, но Дольф мгновенно стал таким чудовищем, что у настоящего — поджилки затряслись и оно, так и трясясь от страха, скрылось в волнах.
Они причалили к берегу. Перед ним расстилался прекрасный песчаный пляж. Чуть дальше, в центре острова, виднелась горка. Скелеты заявили, что им хочется обойти остров, и ушли. А Дольф с Надой побежали к горке. Взобравшись на вершину, они глянули вдаль и ахнули, настолько прекрасный перед ними открылся вид — морская гладь до самого горизонта. К тому же здесь, на вершине, они нашли еще один щит с надписью.
— Что там написано? — спросила Нада, дергая себя за реснички. — Прочти, Дольф, а то мне песок в глаза попал, ничего не вижу.
— Аяте бя люблю, — прочел Дольф.
— Что? — непонимающе переспросила Нада.
— Аяте бя люблю, — повторил Дольф.
— Я так и знала, что когда-нибудь ты это скажешь! — разрыдалась Нада.
— Нада! Что с тобой? Что случилось? — подбежал к ней Дольф.
— Ну зачем ты эти слова сказал? Я же просила просто прочесть, что написано на щите! А ты вон как!
— Я и прочел! Честное слово!
— Нет, ты надо мной смеешься! Зачем ты смеешься!
— Почему тебе не нравится аяте бя люблю?
— Потому что я тебя не люблю, — прорыдала принцесса.
Дольф просто опешил. Совершенно неожиданно на него обрушилась очень неприятная новость. А ведь он ее так любил, так горячо, что и сказать нельзя. И он молчал, надеясь, что придет мгновение… А пришло совсем другое. Ну почему же, почему так случилось?
— Я так виновата перед тобой, — продолжала Нада. — Ты ведь совсем еще ребенок, совсем маленький прекрасный принц… — Нада не договорила, потому что слезы душили ее.
— Значит, ты разрываешь нашу помолвку? — в отчаянии вопросил Дольф.
— О нет, конечно нет! — воскликнула Нада. — Как я могу!
— Я не знаю.., ты называешь себя в чем-то виноватой…
— Дольф, ты знаешь, что помолвка состоялась по воле моего отца. С помощью меня он хотел завоевать твое доверие. Ты прекрасный, Дольф, ты замечательный, но любви здесь нет. И зачем ты заговорил о ней, зачем!
— Я не заговаривал.
— Но ты же сказал: Я люблю тебя.
— Да это же название острова, Нада! Если ты уже можешь читать, то подойди и прочитай.
— Аяте бя люблю, — прочла Нада, подойдя к щиту. — И в самом деле! О, прости, Дольф! Мне просто послышалось.., и я подумала, что…
Дольф попытался весело рассмеяться, но у него не получилось.
— Нада, я знаю, что мне всего девять лет, но ведь и тебе.., я так тебя… — смущенно заговорил Дольф.
— Не надо, принц! — чувствуя, что он и в самом деле готов объясниться в любви, остановила его Нада. — Не будем об этом.
— Мы еще малы, я знаю, — не дал себя остановить принц, — но я люблю тебя, и, может быть, со временем…
— О, как ужасно все обернулось! — воскликнула Нада. — Дольф, я думала, это лишь безвредный обман, от которого никто не будет страдать!
«Я, кажется, начинаю понимать, о чем она горюет», — подумал Дольф.
— Да, наша помолвка произошла по воле твоего отца, — сказал он. — Я принц и поэтому знаю, что такое воля короля! Мой дедушка, король Трент, не любил мою бабушку, королеву Ирис. Он женился на ней только ради наследника. Моя мать Айрин в детстве просто ненавидела моего отца Дора, но всеми силами стремилась выйти за него замуж, чтобы стать королевой. Но, поженившись, Дор и Айрин полюбили друг друга. Такое иногда случается. И кто знает, может, и с нами случится.
— Нет, Дольф, я никогда не смогу полюбить тебя! — воскликнула Нада.
— Но откуда ты знаешь, что произойдет, когда нам исполнится четырнадцать? Может, тогда… — Мне и есть четырнадцать! — с мукой в голосе произнесла принцесса.
Дольф непонимающе уставился на нее.
— Да, принц, мне уже четырнадцать!
— Не может быть, — прошептал он.
— Мне дано превращаться в маленького ребенка, а вот в девушку старше себя, во взрослую женщину, нет, этого я не могу, — объяснила Нада.
Дольф знал, что так бывает, потому что и сам не мог превращаться во взрослых существ. Его драконы, чудовища, птицы-рок были, по сути, громадными птенцами.
— Хочешь, я стану такой, какая есть? — спросила Нада.
Дольф промолчал. Приняв молчание за знак согласия, Нада стала сама собой: девушкой четырнадцати лет.
«Вот это да!» — мысленно воскликнул Дольф.
Перед ним стояла юная женщина, конечно, не такая пышнотелая, как Вилда или Мела, но все равно вполне готовая к прилету аиста. И самое удивительное — эта Нада была очень похожа на его сестру Айви!
Дольф в ужасе отвернулся. Так ей четырнадцать?
Какой обман!
И он начал поспешно спускаться с горы.
— Дольф! Постой! Дольф! Позволь мне объяснить!
— Твоему отцу нужно было выдать тебя замуж, но жениху оказалось маловато лет. И король велел тебе превратиться. Мне все понятно, — холодно произнес Дольф.
— О, Дольф, умоляю тебя, не разрывай помолвку! — умоляюще воскликнула Нада.
— Я еще ребенок, но в то же время я принц, — гордо ответил Дольф. — Я дал слово. И оно остается в силе. Мы будем помолвлены до тех пор, пока ты не передумаешь.
