– Колесо спустило. Возможно, прокол, надо в шиномонтаж отдать. А запаска есть? Давайте поменяем.
Она открыла багажник, Колосов достал домкрат и запаску.
– Неудобно обременять вас, – Аврора смутилась.
– Пустяки. Сейчас все сделаем. А я вчера с вашим бывшим мужем общался. Поэтому и приехал – как обещал.
– Ну-ка, быстро давайте за руль, – Аврора сразу подтолкнула детей в салон, – кто будет главный пилот, а кто штурман?
– Я, я буду главный пилот, – старший оттолкнул младшего.
– Нет, я хочу рулить! – Малыш, сопя и хныкая, начал втискиваться вслед за братом на водительское сиденье. – Мама, ну скажи ему, я хочу тоже…
– Я буду тут пилотом. А за это ты дома по видику будешь свою «Белоснежку» смотреть, – старший тоже сопел и не сдавался.
– Не хочу я «Белоснежку», – хныкал маленький, – она умерла. Ей яблочко отравленное дали…
– Ну-ка тихо! А ты уступи брату. Ты же старший, – велела Аврора сыну. Тот нехотя переполз на соседнее сиденье, уступая младшему руль, показал ему язык и пропел: «Белоснежку отравили… свет мой, зеркальце, скажи…»
Младший, чтобы заглушить его ехидство, начал оглушительно бибикать.
Колосов приподнял машину домкратом и начал снимать спущенное колесо.
– Ваш муж – крепкий орешек, – сказал он Авроре.
Она молча смотрела на детей.
– Честно говоря, – продолжал Никита, – я бы советовал вам куда-нибудь на время уехать. Может, отдохнете где за рубежом. Попутешествуете…
– Я не могу никуда уехать, – Аврора наклонилась, помогая откатить спущенное колесо в сторону, – с квартирой надо устраиваться, а потом, у меня сын болел – только выздоровел, вот первый раз за эти дни гуляем. До сих пор на прогревание в поликлинику его возим… Я не могу уехать – мама со всем этим одна не справится. А почему вы это мне говорите? Именно сейчас? – Она тревожно смотрела на Колосова. – Вы что- то узнали от моего мужа?
– Нет. Но, видите ли… Я не хочу вас пугать. – Никита колебался: говорить или не говорить ей? И потом решил – была не была! – У нас появился свидетель, который утверждает, что на том ужине в «Аль-Магрибе» отравить хотели не Максима Студнева, а вас.
– Кто это говорит?
Колосов смотрел на нее – снова разительная перемена в этом так хорошо знакомом по фотографиям и экрану лице, в чертах его только страх и… и еще что-то гораздо сильнее простого страха.
– Я не могу назвать вам имя свидетеля, – ответил он, – мы тщательно проверяем его показания. Эту версию.
– Что там проверять? Я чувствовала… Я это знала, – Аврора стиснула кулаки, – я с самого начала чувствовала, что… Мне страшно. А как же… Макс? А Петя как же – Петя Мохов? Он-то при чем? Почему убили его?!
– Мы это выясняем.
– Вы слишком долго выясняете. – Голос ее звучал враждебно и глухо. – А почему… почему вы его не арестовали?
– Кого? – спросил Никита.
– Моего мужа! – Ее глаза сверкали. – Вы что же, просто поговорили с ним вчера и оставили его в покое?
– Мы его не оставили в покое, – ответил Колосов, – арестовать его мы не можем. Пока… А вам надо тоже успокоиться. Во-первых, потому что здесь ваши дети смотрят на вас. А во-вторых, в таком состоянии за руль садиться нельзя.
– У вас сигареты есть? – спросила Аврора.
– Возьмите у меня в кармане, там и зажигалка. У меня руки в смазке. – Колосов завинчивал гайки на поставленной запаске.
Аврора «обыскала» его, закурила.
– У меня к вам есть один вопрос. Пожалуйста, вспомните, утром в субботу после того ужина в ресторане вам кто-нибудь звонил? – спросил Никита.
– Что? – Она курила, явно думая о чем-то своем. – Я не знаю, не помню.
– Вспомните. Это важно.
– Мне многие звонят.
– И все же, утром в ту субботу? Может быть, вас кто-то разбудил по телефону?
– Кажется, мне звонили… с телевидения насчет рекламы, нет, это было в другой день, не помню. – Аврора говорила нервно. – Звонили из какой-то газеты. Господи, мне все время телефон обрывают какие-то кретины!
Никита ждал, но она больше не добавила ничего.
