– Мы с Надой возвращаемся на гору Этамин, – сообщил Налдо. – Будем посылать весточки.
Дольфу почему-то казалось, что принц нагов не был особо удивлен его решением. Возможно, он каким-то образом прознал, что представляет собой ночь новобрачных, и предложил брак с последующим разводом, зная заранее, что развода Дольф не захочет. Если его идея и впрямь имела целью избавить сестру от необходимости вступать в нежелательный брак, то Дольф был ему весьма благодарен, ибо это позволило ему открыть для себя Электру. При этом Нада ничуть не потеряла в его глазах: просто он смог увидеть альтернативу, которая, как стало для него очевидным, навсегда сделает его счастливым.
– Погоди-ка чуток, Налдо, – сказал кентавр Черион, тоже не выглядевший удивленным. Вообще, складывалось впечатление, что решение Дольфа удивило только его самого да, разумеется, Электру, – задержитесь с Надой до вечера, посидите с нашими детишками.
– Детишками? Ты имеешь в виду Че, Дженни и Гвенни? – спросила Нада.
– И Сэмми, – дополнил Че. – Компания разномастная, но вся очкастая.
– Но зачем с ними сидеть, разве вы с Черионом куда-то отлучаетесь?
– Конечно. Нам нужно доставить принца Дольфа и принцессу Электру на обратную сторону луны.
– Что? – изумленно воскликнула Электра.
– Медовый месяц, – уточнила Чекс. – Это традиция.
– Но ведь ты назвала меня… – пролепетала Электра. – А я вовсе не…
– Ты вышла замуж за принца, а стало быть, теперь принцесса, – указал Налдо – Первая в нашей истории принцесса, которая носит джинсы.
– Это точно! – подтвердил Дольф – А когда я стану королем, ты, Лектра, будешь королевой.
Это было уже чересчур: Электру так шарахнуло собственным током, что, не подхвати ее Налдо, она упала бы наземь.
– Принцессы народ чувствительный, особенно свежеиспеченные, – сказал Налдо. – Так в обморок и валятся. Тебе, Дольф, в следующие несколько дней придется приглядывать за ней и держаться к ней как можно ближе.
– В следующие несколько недель, – уточнила Нада. – И средство от таких обмороков только одно: любовь.
– Это средство желательно применять месяцами, а то и годами, – сказала Чекс. Голос ее звучал назидательно, на взрослый манер, но Дольф ничуть не обиделся, решив, что будет пользовать Электру рекомендованным средством как можно дольше.
Он и сам не заметил, как оказался на спине Чериона, а Электра на спине Чекс. Кентавры взмахнули хвостами и, сделавшись вместе со своими седоками легкими, помчались к луне: днем она пряталась, но они откуда-то знали, где ее найти.
Дольф посмотрел вниз. Че и Гвенни сооружали на пляже замки вокруг улегшегося спать прямо на песке Сэмми, а Дженни стояла в сторонке и смотрела куда-то вдаль. «Туда, где находится ее дом, ее родная Двухлуния», – догадался он. Он, потерявший одну любовь и нашедший другую, догадывался, что она чувствует, и подозревал, что ее история еще не закончилась. Но теперь за ходом истории надзирают Музы, и уж они-то позаботятся, чтобы все завершилось благополучно, как это произошло в его случае.
– Ой, смотри! – воскликнула Электра, указывая вниз.
К тому месту, где стояла Дженни, направлялись единорог и единорожица.
– О, я ведь знаю про этих единорогов! – воскликнула Чекс. – Они из того сна, который мы устроили на луне.
– А Че рассказывал, что они были и в песне Дженни, – указал Черион, – ты думаешь…
– А что, с ее талантом это возможно.
– Смотрите, Клио закончила главу, – промолвила Электра. – Она убирает свою книжицу.
– Похоже, Муза закончила целый том, – откликнулся Черион. – Боюсь, ваш медовый месяц там описан не будет.
Дольф посмотрел на Электру, и она улыбнулась Ясное дело: то, чем они станут заниматься в ближайшее время, в книжку не попадет. Потому как это имеет самое непосредственно отношение к пресловутым Тайнам Взрослой Жизни.
От автора
Должен предупредить заранее, что написанное ниже не является обычным послесловием к Ксанфу, в связи с чем слишком привередливым не стоит, читать эти страницы.
Нет, я, разумеется, не премину поблагодарить некоторых читателей за каламбуры или подсказанные идеи, но вы, наверное, и сами уже заметили, что настоящий роман насыщен каламбурами в меньшей степени, чем предыдущие. Что делать, по мере вхождения Ксанфа в подростковый возраст (мы ведь можем считать тринадцатую книгу соответствующей тринадцати годам) он делается все более зрелым, хотя, надеюсь, никогда не лишится подлинного детского веселья и не сделается чем-то по-взрослому, поучительным и занудным. Таким образом, многие читатели, упорно присылающие каламбуры, утруждаются напрасно, ибо никогда не увидят их опубликованными.
Тем не менее, я считаю своим долгом поблагодарить за интересные подсказки Артура Гувера (ракушки), Боба Леонарди (сердечный приступ), а также Криса Ча, Криса Свенсона, Бекки Шонберг, Эйшу Линн и Шелли Пойрер. Особо отмечу Рамиро Гонсалеса, успевшего как раз вовремя прислать свое толкование Ответа Доброго Волшебника народу нагов: к моменту получения его письма я уже дал собственное, но, как оказалось, не правильное.
Впрочем, в Ксанфе не правильного полным-полно, и вообще он не больно-то логичен. Так, и пишется, и читается он легко и весело, но, будучи популярным, подвергается постоянным поношениям со стороны критиков.
