– Вы все, как ты говоришь, – братья, бабушка, дядя, эта девушка Лиза расстались с отцом после ужина. Так? А что ты делал потом, где находился?
– Ничего не делал. Сидел здесь.
– Здесь в гостиной? – Колосов посмотрел на дверь. – И ты не слышал никакого шума? Ванная ведь во-он по коридору. И вода там из крана вроде не текла, не шумела. И значит, совсем ничего не слышал?
Иван смотрел на разбитый плейер. Внезапно схватил и с силой швырнул в окно. Раздался звон разбитого стекла. И тут до Колосова дошло.
– Бывает, – пробормотал он тихо.
– Отец на помощь звал, а я…
– А ты «Руби рэп» слушал. Бывает и такое в нашей нынешней жизни, что ж… Братья твои вон тоже поздно хватились, дядя…
– Он пьян был. Он и сейчас в дупель, – Иван стиснул зубы. – Алкаш несчастный. Они завтра с Магдой в Мюнхен должны были возвращаться, теперь останется, на нервы будет капать.
– Магда – это жена Валерия Кирилловича? Иностранка, что ли?
– Да. А Степка сразу после ужина смылся. Наверное, он и не знает даже.
– Твой старший брат?
– У меня два старших брата. Они близнецы. Двое из ларца, – Иван через силу мрачно усмехнулся. – Два медведя.
– Почему два медведя?
– Бабка нас так звала, давно, в детстве. Три медведя, как в сказке.
– А-а, ясно. С бабушкой вашей я успел познакомиться. У нее с горя в голове помутилось.
– Она чокнутая последние десять лет. В нашей семейке все чокаются периодически. У каждого свой пунктик.
– Ты не очень-то жалеешь близких, Ваня, – заметил Колосов. – А ведь теперь по большому счету, кроме братьев, у тебя никого больше нет.
– Как-нибудь без этих ублюдков проживу, – Иван вытер слезы рукавом. – Вообще-то я не думал, что… что с отцом это так скоро произойдет…
– Что скоро произойдет? – Колосов заглянул ему в глаза.
Иван отвернулся, умолк. Никита отметил, что на некоторые темы мальчишка вообще не желает разговаривать, а других успевает коснуться весьма подробно и зло, несмотря на свое неподдельное горе.
– Так все-таки вспомни поточнее, кто последним пользовался этой бритвой?
– Когда мы приехали сюда – Димка. Но мы только после похорон деда и приезжали… Гости у нас ночевали. Кто-нибудь из них, наверное, и брал.
– Никто не говорил, что там провода оголились?
Иван отрицательно покачал головой.
– Я не слышал. Я редко тут бываю. Когда, – он запнулся, – когда просто нельзя не приехать, как на девять дней например. А сегодня меня отец попросил сам.
– И как же ты в Уваровку добирался? Там машины во дворе – какая из них твоя?
– Я ехал на электричке.
Колосов хмыкнул. Чтобы этот «инфант терибль» из такой крутой семейки и трясся полтора часа в грязном вагоне…
– Что вы на меня смотрите? – Иван нахмурился. – У меня сейчас нет машины. Я ее продаю, почти продал уже. Меня иногда наши подвозят.
– «Амнезийцы»? Ты уж прости, что я так твоих приятелей зову.
– Ничего. Их тут еще похуже называют, – Иван опустил глаза. Ресницы у него были густые и бархатистые, словно у девочки-первоклассницы.
– Не одобряют родственники твои знакомства, да? Крутые парни эти твои музыканты, наверное, – предположил Колосов.
– Они мне как братья.
– Живете, наверное, вместе?
– Что? Я… да, вместе, – Иван неожиданно покраснел. – Это не то, что вы думаете. Совсем не то.
– А что я должен думать? – Колосов чуть усмехнулся.
– Мы просто квартиру вместе снимаем!
– Я понял. Ты не кричи так. – Никита прислушался: шум, топот, возбужденные голоса. Видимо, «вынос тела» уже «имеет место быть».
Ну что ж, пока все происшедшее – юрисдикция местных правоохранительных органов. Для всех это пока что трагический несчастный случай. Подождем вскрытия.
– Ты, Иван, все же поди, простись с отцом, – сказал он, поднимаясь. – Смерть не красит человека, тем
