будешь как белый человек… В общем, эпизоды по ларечным кражам ложились на протокол допроса споро и быстро. Однако, судя по всему, Ире ясно было далеко не все.
– А вот киоск «Союзпечати» – он же весь бронированный, как броненосец «Потемкин», – говорила она мягко и задушевно. – Там же кругом сплошная решетка – только окошечко для подачи денег: едва руку просунуть. Туда-то как вы забрались? Кстати, ты лазил или твой приятель?
Мальчишка опустил голову.
– Не-е, там мы шестака наняли.
– Наняли шестака?
– Ну, «шестерку». Малого одного. Он как раз в окошечко пролезал – тощий и юркий.
– Юркий, значит. А когда это было? Когда киоск брали?
– Ночью в субботу.
– А юркого этого где взяли?
– Да фиг его знает – пацан какой-то приблудный! Он нас сам на Новаторах встретил. Ну, вроде подходящий. Бизон его и нанял за пятерку.
– Бизон – это, я понимаю, твой напарник?
– Угу, – мальчишка ухнул, точно совенок в дупле.
– Ну а маленький этот, какой он был? Как его звали?
– Да фига мне как! – мальчишка дернул плечом. – Что мы, спрашивали, что ли? Бизон сказал: «Хочешь заработать?» Тот: «Ну!» Дурак он, что ли? Ну, пошли на Победу. Бизон его к окошку подсадил, заслонку вытолкнул, она из фанеры, что ль… У того голова сразу пролезла, и, значит, и весь пролезет. Он нам потом дверь открыл: щеколду отодвинул – ее изнутри рукой можно просто. Да там рухлядь одна! Газеты да шары надувные. Кассы даже не было!
– И все-таки припомни, этого
– Да не знаю я!
– А прежде вы его с Бизоном не встречали?
– Видел как-то раз на Канатчиках. Там с мотоциклами пацаны собираются. Ну, он крутился там как- то.
Так, это было уже кое-что, хотя и смутно. Катя вопросительно взглянула на Гречко и заметила, что ей опять-таки не все ясно.
– Ну хорошо, давай теперь вернемся к коммерческой палатке «Санга», что на станции, – продолжила Ира. – Сколько всего бутылок водки вы оттуда взяли?
– Два ящика.
– Сколько-сколько?
– Два… три…
– Однако! Три. А сколько выпили?
Уши мальчишки стали рубиновыми. Заполыхали так – прикуривать можно.
– Я водку… не-а… не пью… горькая…
– Ну и молодец, что уже не пьешь. Пора в твоем возрасте, – похвалила его Ира. – Значит, все выпил Бизон?
Мальчишка помотал головой.
– Ну а кто? Куда вы столько водки дели?
– Двадцать бутылок на станции в поезд продали проводнику. Узбек какой-то, косой. А остальное…
– Ну, куда? – не выдержала Катя.
– Богомол забрал, чтоб ему лопнуть! – выпалил мальчишка.
Ира помолчала.
– И часто он вас так обирал? – спросила она наконец.
– Всегда.
– Кражи на Победе – с его подачи дела?
– Угу.
– Это тот тип в тельняшке, что ли? – снова влезла Катя.
Ира погрозила ей пальцем.
– А почему вы ему так подчинялись, Миша? – спросила она серьезно. – Почему отдавали все, что в палатках брали?
Мальчишка по имени Миша молчал, ковыряя пальцем джинсы на коленке.
– Так он же псих, – буркнул он нехотя. – Он нам с самого первого раза сказал: я в дурдоме свой, у меня справка. Глаза вот вам выдавлю, кишки из вас выпущу – а мне за это ничего не будет. Только на коечку снова уложат, укольчики поколят, а потом снова отпустят. А вы всю жизнь после меня
