Нам и во сне не снились. Его конек – раннехристианские тексты, апокрифы.
– У него? – Катя ушам своим не верила. Вот тебе, дорогуша, ярчайший пример того, что твое первое впечатление о человеке, да и второе, обманчиво.
– Когда же это он успел столько языков выучить? – спросила она. – Он же ненамного нас старше. И сестра еще инвалид была на нем. Нин, а между прочим, в прошлый раз ты мне ничего такого про этого полиглота не рассказывала.
Нина молча созерцала заросшую сорняками лужайку.
– У вас что-то было с ним? – тихонько спросила Катя.
– Не то чтобы было… Так, дачная история с продолжением. Я в него целый год была влюблена. Ну, дети совсем – мне семнадцать, ему двадцать с хвостом. Я тогда у Спесивцева в театре раз пять за сезон «Ромео и Джульетту» смотрела, все грезила о… Знаешь, там Ромео-студентик в залатанных джинсах по сцене прыгал с шарфиком спартаковским на шее. Помнишь, наверное, и ты тот шарфик?
Катя кивнула, улыбнулась: а как же.
– А он что же, Сорокин? – спросила она.
– Он учился на втором курсе. Примерный был ученик. Все время на занятиях, на лекциях, дополнительных факультативах. А потом, знаешь как это у мальчишек? В первый раз сладко, а потом… Он был красивый мальчик. Он и сейчас недурен. Не находишь?
– Нет, Нина.
– Я и заметила, что Костька тебе сразу не понравился.
– А что, ты говорила, у них с отчимом произошло? Он же фактически отцом их был, вырастил их.
– Не знаю. Где-то на последнем курсе, перед самым дипломом, – сама я этого не видела, отец мне рассказывал. Костька приехал сюда, на дачу, на грузовом такси и выбросил из дома все вещи отчима. Прямо как в черной комедии – все, что годами было приобретено, все погрузил на такси и увез. Дача эта ведь им с Лерой принадлежит пополам, там какое-то завещание есть, от деда их еще осталось. Отчим прав никаких на дом не имел, думаю, и не претендовал на эту развалюху.
– Что же это, он выгнал приемного отца? За что?
– Я не знаю, Катя. В то время мы с Костькой уже близко не общались. Все прошло, понимаешь? Виделись всего раза два за лето. Но больше с тех самых пор его отчим на дачу не приезжал. Никогда.
– Может быть, он вторично хотел жениться? А ребята против были?
– Возможно. Но Костя даже имени его с тех пор не упоминает. А ведь сначала они хорошо жили, дружно. Костька другого отца и не знал никогда. Отчим был очень представительный мужчина. Такой всегда сдержанный, обходительный, голоса никогда не повышал. Ну, дипломат! Они знаешь как вышколены. Сейчас, наверное, на пенсии, пожилой уже.
– А что же было все эти годы с Лерой?
– С ней? Я же тебе говорила: Костька ее не бросал. Поэтому после распределения у него и поездки на стажировку в загранку накрылись, и вообще. Но он терпел. И это был тяжкий крест, Катя.
– Ну, положим, теперь он свободен. У Сорокина после смерти сестры начнется новая жизнь.
– Не иронизируй, пожалуйста.
– Я не иронизирую. Просто все это как-то странно.
– Что странно?
Катя молчала. Нина, помедлив, спросила:
– Этот твой коллега Колосов, начальник отдела убийств… почему именно он сегодня приехал осматривать тело Леры?
– Это и я бы хотела узнать.
– Он нам пообещал, что зайдет, отчего же не зашел? Ведь мы с тобой вроде как свидетели?
– И это тоже я бы хотела знать, Нина. Одно могу тебе сказать: Никита такой уж человек. Словом, для того чтобы он выехал на подобный труп лично, должны быть веские причины.
– Не понимаю.
– У него, вероятно, возникли сомнения в том, что это скоропостижная смерть. Причем почти сразу же.
– Но в таком случае он в первую очередь должен был поговорить с нами. Ведь мы видели Леру живой и… Он должен был зайти!
– Он придет, Нина. Сейчас он просто занят. Там что-то не так, понимаешь? Со смертью Сорокиной что- то не так.
– В тебе сейчас говорит профессиональная жилка. И в отпуске криминального обозревателя не отпускают мысли о сенсации.
– Я плохой репортер, Нина. – Катя вздохнула. – С некоторых пор мне это ясно как день. Меня перестали интересовать факты. Меня интересуют причины, по которым то или иное событие могло случиться. А как только начинаешь копаться в них, увязаешь так, что теряешь главное качество репортера – оперативность.
Нина обняла подругу за плечи:
– Ладно тебе прибедняться. Я ж говорю – отдохнули мы с тобой в тишине на лоне природы… Влипли, короче. Но… когда этот твой детектив из угрозыска явится, как думаешь?
