Внезапно кружевная занавеска отдернулась, и в окне возник силуэт женщины. Федор Басов узнал жену отца Лаврентия Лизу. Она села боком на подоконник. Басов видел ее бледный профиль. В руках она, как и в прошлый раз, что-то вертела, но это был не плюшевый мишка с зашитым суровыми нитками брюхом.
Басов разглядел мятый лист бумаги из принтера. Лиза сосредоточенно складывала его, и вот в ее руках возник белый бумажный кораблик. Неожиданно чавканье клавиатуры компьютера смолкло, и за спиной Лизы возник темный силуэт.
Басов увидел отца Лаврентия – без рясы и стихаря, в застиранной домашней футболке он выглядел совсем юно.
Они были ровесниками – отец Лаврентий, его жена и Федор Басов. Басов подумал: странно, а вот я о нем как о своем ровеснике никогда не думал. Отец Лаврентий положил жене руку на плечо, и она склонила голову набок, прижавшись щекой.
Бумажный кораблик упал за окно. Среди травы он выглядел беспомощным, словно только что потерпел кораблекрушение. Федор Басов ощутил соблазн достать его из травы.
– Эй, кто там в кустах лазит? Дети? – раздался громкий окрик.
Анна Филаретовна – домоправительница и помощница по хозяйству – вышла во двор с тазом, полным новой партии свежевыстиранного белья – в основном женского. Стирать ей приходилось каждый день, потому что Лиза, бедная Лиза белье свое пачкала, порой несмотря на надетые памперсы для взрослых.
– Ну-ка, брысь отсюда! – зычно повторила Анна Филаретовна.
И Федор Басов, ворочаясь в кустах барбариса, как медведь, поспешил покинуть свой пост.
Провал свой в роли «наблюдателя» переживал он недолго. Глянул на наручные часы и заспешил на угол в соседнем квартале, где стояла квасная бочка. Рядом располагалась остановка автобуса, приходившего в Новый Иордан из коттеджного поселка, где жили федералы. Время приближалось к половине пятого. Автобус прибывал по расписанию без четверти пять.
Басов неторопливо дошел до квасной бочки «Мытищинский квас», поздоровался с румяной квасной королевой:
– Привет, как жизнь?
Выпил пластиковый стакан кваса, потом попросил еще один – большой, и тут к остановке подрулил автобус.
Среди сошедших пассажиров Басов быстро отыскал ту, которую и дожидался, – коренастую пожилую женщину в спортивном костюме, нагруженную сумками. Это была домработница Финдеевых. Мать Басова ее не знала, а вот Шура – квасная королева – была ей соседка – жили они у «полотна», рядом с железнодорожной станцией. Автобус из федерального поселка туда не ходил. На площади можно пересесть на другой автобус и проехать две остановки к «полотну», а можно было и прогуляться пешком. В Новом Иордане многие, кто не имел бесплатного проезда, так и делали.
– Шурка, я гляжу, новый ухажер у тебя, молодой, – заметила домработница Финдеевых. – Чей же молодец?
– Это Басовой сынок, что раньше в ментовке работала, а теперь на кондитерской, – откликнулась квасная королева, налегая на букву «о». – Ты, Феденька, не знаешь мою соседку?
– Зато я его знаю, захаживает к тебе, – домработница поставила сумки на землю. – Кваску-то налей.
Они пили квас, женщины обсуждали погоду и «пойдут ли грибы». Басов допил свой стакан, улыбнулся им и сделал вид, что хочет уходить, но…
Расчет его оказался точен.
– Что ж ты, Феденька, не поможешь? Глянь, какие у соседки моей сумищи неподъемные. Все тащишь, Петровна, – квасная королева покачала головой. – Смотри не жадничай. А если депутатша твоя хватится, холодильник на кухне проверит?
– Не проверит, ей щас ни до чего, – домработница Финдеевых махнула рукой.
– Помоги, помоги соседке, – квасная королева отличалась добрым сердцем, страдавшим от ожирения. – Он тебе быстро сумки до остановки допрет, а может, если на автобус опоздаете, и до дома проводит. Он у нас, Федя, – парень безотказный, а потом, все равно ему делать нечего, правда, Федюша? У него ж сегодня выходной на стоянке-то.
Федор Басов легко подхватил сумки. Они с домработницей зашагали рядом.
– Вы ведь у Финдеева, у депутата работаете? – спросил он беспечно глубоким, внушающим доверие басом. – А жена его сегодня к следователю приходила.
– Да ну? Так я и знала, дом-то у них – не дом прямо, а дурдом!
Глава 31
Спроси у врага
Ровно в двенадцать следующего дня Катя явилась в приемную к полковнику Гущину – ведь он сам вчера попросил ее об этом. Однако она обнаружила кабинет запертым, а дежурный по уголовному розыску сообщил, что полковник на совещании у начальника главка.
Катя вернулась в пресс-центр и до обеда занималась текучкой – просматривала сайт главка, созванивалась с интернет-изданиями и затем занялась «юбилейным» очерком к дню образования кадровой службы, расписывая во всех подробностях прелести и тяготы жизни кадровиков. Ей было невыносимо скучно, и она терзалась мыслями, что место ее сейчас не здесь, а в Новом Иордане, где, как ей представлялось, происходят какие-то важные события.
Надо сказать, что в предчувствиях она не ошиблась. Но обо всем ей предстояло узнать гораздо позднее. А пока она вяло шлепала по клавиатуре ноутбука, вымучивая из себя фразы во славу кадровикам- полицейским для ведомственного издания «Щит и меч».
В половине третьего она не выдержала и снова отправилась в управление розыска. Гущин оказался на месте. Сидел за столом, уткнувшись в бумаги.
– Федор Матвеевич, я до сих пор здесь, вы мне назначили зайти на двенадцать часов. Я уже хотела ехать обратно, в район…
– Тут тебе не у дантиста в кабинете, где все по часам расписано, – Гущин отмахнулся. – Они люди тоже занятые, Ашкенази сегодня в процессе сидит, звонил – извинялся, они с американцем приедут, как только Ашкенази освободится.
– Я не понимаю, а кто это такие?
– Если хочешь что-то узнать, спроси не у того, у кого ты хочешь узнать, а у его врага, – Гущин сдвинул на нос очки. – Нужна информация о благотворителях? По поводу депутата и его жены мы законом по рукам и ногам связаны – тут тебе ни гласных ни негласных оперативных мероприятий. А в отношении «Веста- холдинг» и ее хозяина Владимира Галича я предпочел обратиться к так называемой «противной стороне». Они ж из судов не вылезают, так вот я решил пригласить на беседу адвокатов их соперников по бизнесу. Так что ждем. Ты-то дело вчера смотрела? И что там?
Катя доложила коротко. Дело об убийстве старшего брата Владимира Галича старое, нераскрытое и явно никак не связанное с событиями в Новом Иордане. Гущин, казалось, не слушал ее, шурша бумагами.
Она снова вернулась в пресс-центр и работала над очерком. Закончив, она отправила его по электронной почте и хотела было зайти к своему начальству – доложиться и напомнить, что завтра она все еще в командировке в Новом Иордане, как вдруг у нее запищал мобильный. Короткое SMS от Гущина: заходи.
Когда это шеф криминальной полиции рассылал эсэмэски? О времена!
В приемной у дверей кабинета Гущин встречал двух импозантных мужчин в черных безукоризненных костюмах от Армани с дорогими кожаными портфелями в руках. Долговязый, молодой был американским барристером мистером Сильверстоуном, а полный и постарше, в очках, – заместителем председателя адвокатской гильдии Леонидом Ашкенази. С этим последним полковник Гущин встретился как со старым приятелем.
– Мое почтение новообразованной полиции, – Ашкенази оглядел приемную. – Давненько я тут у вас не бывал, ах, Федор Матвеевич, дорогой, а помните, как четверть века назад мы с вами по делу об ограблении Ювелирторга сражались? И все-таки я тогда оказался прав.
– Правы, мы потом других задержали, банду из Сургута, а все потому, что ваши доводы, Леонид
