Стоять над ними, контролировать их я не могу – я на службе с утра до ночи. Шофера пошлешь, так он тоже – приехал-уехал. Подождите… Вы что же думаете… что это я своим ключом открыл тогда дверь и…
– Ну, это и слепок мог быть, Станислав Леонидович, – сказал Колосов. – Кто-то мог сделать слепок с вашего ключа или с того, второго, и потом воспользоваться.
– Ерунда! Чушь! – Тихих энергично махнул рукой. – Мудрите вы что-то, молодой человек. Это же старая дверь. Поймите, старая. Я нарочно ее сейчас на время ремонта не меняю. Потом я ее просто выброшу вон и поставлю нормальную, понимаете? С хорошо укрепленной коробкой, с современным электронным замком. А это же хлам, фанера. Зачем кому-то делать слепок ключа от такого хлама?
– Ну, насчет новой крепкой двери, Станислав Леонидович, я бы советовал вам поторопиться, – заметил Колосов. – Если вы, конечно, не передумаете…
– Что? – насторожился Тихих.
– Если вы не передумаете жить в этой квартире после того, что там произошло.
– А вы знаете, сколько денег я уже потратил на перепланировку и отделку?
– Но вам же принадлежит и другая квартира на шестом этаже. Ее тоже сейчас переделывают. И она точно такая же.
– У меня… у фирмы на нее уже есть покупатель. Солидный человек. Он внес деньги… нет, исключено, эта квартира почти уже продана.
– Вашему сыну, извините, сколько лет? – неожиданно спросил Свидерко.
– Семнадцать. Я же говорю: он почти совсем взрослый. Учится сейчас в колледже, в Кельне, в Германии. Когда закончит курс, вернется, ему будет нужна приличная отдельная квартира. Но… вы же знаете, какая сейчас молодежь пошла. Мы с женой и решили, что наилучший вариант, если сын будет жить отдельно, но недалеко от нас.
– Вы заботливый отец, Станислав Леонидович, – сказал Колосов. – Это сейчас большая редкость.
Тихих посмотрел на него с удивлением.
– У нас с вами какой-то странный разговор получается, – усмехнулся он. – Если учесть, что я задержан за посягательство на свою же собственность в деле об убийстве в моей же квартире. Но поверьте, этот несчастный… этот покойник… я даже не знаю, кто это такой, откуда он взялся! Я его раньше не видел, фамилии, что вы называли только что, не слышал. И я ума не приложу, за каким дьяволом его приволокли убивать именно ко мне! А может, это у рабочих моих были какие-то конфликты между собой? Может быть, этот покойник – их земляк, вы проверяли?
– Станислав Леонидович, банк «Социумтраст», в чье правление вы входите, ведет какие-нибудь финансовые дела с фирмами-авиаперевозчиками? – вопросом на вопрос ответил Колосов.
– С Аэрофлотом у нас договор на кредитование ремонтного завода двигателей. Это долгосрочный контракт, мы партнеры уже пять лет.
– А такая фирма-грузоперевозчик «Трансконтинент» вам не знакома?
– Нет, никогда о ней не слышал.
– А некий банк в Палашевском переулке – «Столичный банк»?
– Нет, у нас совершенно другие партнеры, – ответил Тихих. – А что, этот убитый… – он посмотрел на Колосова, – имел какое-то отношение к «Столичному банку»?
– Ну, какое-то отношение имел.
– Насколько я знаю… Насколько располагаю информацией… – Тихих поднял брови. – У них в последнее время не все гладко. Намечаются перестановки в правлении. Говорят, туда приходит команда с «Полэкса». Это нефтетопливный комплекс. В Москве у них крупная сеть АЗС.
– Вы неплохо информированы, Станислав Леонидович.
– Это моя работа.
– Между прочим, в этой самой «Полэкс» работает один из ваших соседей, – сказал Колосов.
– Кто?
– Олег Алмазов с шестого этажа, из двадцатой квартиры. Тот самый.
– Мальчишка! – Тихих покачал головой. – Я ведь его сегодня узнал. Сколько лет прошло, а он… каким был хулиганом, таким и остался. Мы порой в лифте сталкивались, я все никак вспомнить не мог: что за физиономия такая знакомая? Разбойничья. А это оказывается…
– Вы, значит, и до ремонта проживали в этом доме, Станислав Леонидович? – спросил Колосов.
– Я уже сказал: это чисто личный вопрос. Нет, раньше я в этом доме не проживал. Но бывал. – Тихих вздохнул. – Давно, когда молодой был, в институте учился. Я сам не москвич, из Воронежа. Жил в общаге, как все. А в этом доме жила… жил один мой однокурсник. Я у него бывал иногда. В гостях… Да… Ну, а этот из двадцатой квартиры Алмазов – он тогда мальчишка был, сопляк. Настоящий хулиган. У меня машина была – «Москвич». Старый. Я сам его своими руками собрал. Два года угробил. В стройотрядах хребет ломал, чтобы денег на запчасти заработать. А эти дворовые малолетки угнали его у меня. Я приехал к… своему однокурснику, машину во дворе оставил. А они залезли и угнали. Вроде покататься. Ну, и разбили, конечно, в дерево въехали. Этот Алмазов тогда заводилой был, но… Они же несовершеннолетние, что с них возьмешь? Так и пропала моя первая машина. Давно это было. Словно в другой жизни.
Тихих посмотрел в окно – на заснеженные крыши, на серые свинцовые тучи над ними.
– Скажите, – спросил он, – я могу продолжать ремонт в своей квартире? Сегодня днем я нарочно из офиса приехал, выбрал время… Ну, когда мало кого из жильцов можно встретить. Я хотел сам посмотреть, что там. Что надо переделывать, что убирать. Там в студии пятна на полу… Не дай бог жена или дочка увидят. Надо срочно менять весь паркет. Черт, опять все сначала. Опять расходы!
– Вызывайте мастеров, работайте, – сказал Колосов. – Это ваша квартира, вы хозяин. Мы там свои дела
