удалиться? Подняться на крышу этого чужого дома и…
Кот Светик, устав взывать у двери туалета, теперь потерянно терся о ноги Коли. И тут Коля Васин почувствовал, что на глаза его наворачиваются слезы. Ну и пусть. Ладно. Все ясно. Он не станет устраивать сцен ревности и скандалов. Он просто сейчас развернется и уйдет отсюда. И направится не к лифту, нет, а пешком поднимется на чердак, на крышу. И когда все случится, когда его бездыханное тело будет лежать там внизу, на обледенелом тротуаре, эта предательница, эта лгунья Дашка поймет, какого мужа она потеря…
– Колечка? Колюнчик? Ты пришел? – раздался за дверью веселый Дашин голос. – А чего ты там притих, чего не раздеваешься? Ты голодный? Там все на кухне, на плите. Я тебе пельмешки сварила. Ты только посмотри, какие я себе сапоги сегодня купила – супер!
Дверь распахнулась, совсем павший духом Коля увидел жену Дашу. На ней был серый хлопковый Колин свитер, который она сразу же после свадьбы приспособила под домашнюю «тунику». А на ее худеньких стройных ножках, которые нравились Коле с самого первого курса, красовались сапоги из темно-бордовой кожи «под крокодила», на высоченной шпильке с модными острыми носами.
Коля растерянно озирался – в комнате никого. На диване раскрытая коробка, ком папиросной бумаги, чек валяется. На столике в глиняной курильнице эти самые сандаловые чертовы палочки.
– Ты… ты давно дома? – хрипло выдавил Коля.
– Я из института поехала сразу в Манеж. А там бродила-бродила… Мне сапоги на весну вот как нужны… Тебе нравится?
– Очень, – упавшим голосом прошептал Коля.
– Тебе правда нравится, честное слово? – Она вертелась перед ним и так, и этак, даже приплясывала. – Девять сантиметров, представляешь? Я вот думаю – не многовато ли девять для улицы?
– Чего девять? – Коля завороженно смотрел на жену. Она была одна! А он-то… Вот дубина-то… А она просто мерила новые сапоги. Боже… Какая же она все-таки… родная, какая красивая!
– Да каблук. Смотри, какая шпилечка – класс, да? Я хотела щепку, щепка вроде бы устойчивее, но… Померила одни, вторые, третьи. Потом взяла эти и… хорошо сидят, а?
– Очень, – ответил Коля, чувствуя неизъяснимое облегчение, почти нирвану – не надо было круто менять жизнь и судьбу, бежать на крышу и кидаться оттуда, как дефективный одиннадцатиклассник. Даша ему не изменяла.
– Значит, тебе нравится, да, Колечка? Ой, Колючкин, мой родной, – Даша подпрыгивала от возбуждения. – А я так переживала… Тогда я тебе… я тебе сейчас еще что-то покажу!
– Вторые сапоги? – блаженно улыбаясь, спросил Коля.
– Нет. Вот! – Даша метнулась к дивану, извлекла из-под пледа еще один сверток, развернула бумагу. – Сумочка – прикид, а?
Коля узрел у нее на плече модную сумку-«колбаску» на двух ручках. Бордовую, «под крокодила», в тон сапогам.
– Это я в оттепель и по весне с серым пальто буду носить. К дубленке не пойдет. Я смотрела – ничего хорошего. А к пальтецу в самый раз, – щебетала Даша. – Стильненько так – серый с темно-красным сочетается. Сейчас все девчонки так носят.
Туман в бедной Колиной голове начал потихоньку рассеиваться.
– Даша, – спросил он, – а это… это самое… сколько это стоит?
– Что стоит? Это? Совсем недорого. Сумка, сапоги, они… У нас сколько было отложено? Двести баксов? Потом мне еще родители стольник дали…
– Но мы хотели на машину. Я замок на руль хотел поставить.
– Да ну, какой замок! – Даша беспечно отмахнулась. – Это ведь все со скидкой, понимаешь? Четыре пятьсот сапоги и три сумка. Там грандиозная распродажа… К Восьмому марта так все и метут, так и метут!
– Семь тысяч рублей? – ахнул Коля.
– Не семь, а… Но это же все со скидкой! – Даша улыбалась так, словно он был умственно отсталый и не осознавал всей выгоды сделки. – А у тебя, зайка, когда зарплата?
– В конце месяца.
– Ну вот. Я же не все истратила. Деньги остались.
– А как же замок для машины? Противоугонный?
– Ты меня любишь? – Даша подбежала к нему в новых сапогах, с сумкой, обвила его руками, повисла, поцеловала. – Колька, отвечай мне сейчас же: ты меня любишь?
И как-то само собой все – ужин, пельмени, мяукающий кот Светик, воровски все же справивший нужду прямо на коврик у входной двери, растаявшие как дым накопления – все отошло на второй план. Голова Коли закружилась.
Супруги Васины рухнули на диван.
Коля был переполнен неземным блаженством. Он чувствовал дыхание жены на плече. Она сбросила свитер и трусики, а новых сапог так и не сняла. И Коля чувствовал, замирая, как их «молнии», словно остренькие коготки, царапают его кожу. Жена словно пришпоривала его. Какой кайф!
Ужинали поздно. Пельмени давно расползлись в остывшем бульоне, но Коля Васин поглощал их с жадностью. Кот Светик кормился тут же на кухне, у батареи, умильно провожая синими сиамскими очами каждую пельмешку, отправленную Колей в рот.
– А я сегодня с сумками, с коробками пешком топала, представляешь, – продолжала Даша. – Лифт опять вечером вырубился.
