– Странно, а сейчас работает, – сказал Коля. – Я на лифте ехал. Монтеры, наверное, были, починили.
– В тот вечер, между прочим, тоже лифт не работал, – сказала Даша. – Ну в пятницу-то! Помнишь? Мы от моих еще в десять когда приехали.
– Да, – сказал Коля. – Точно. Помню.
– А утром, когда этот ужас начался, когда всех на ноги подняли, лифт уже работал как миленький. – Даша смотрела на кота. – Я заметила – гудел, двери лязгали, ну, когда эти из милиции на нем туда-сюда разъезжали.
– Наверное, с утра монтеров срочно вызвали, – неуверенно предположил Коля, не понимая, к чему клонит жена. – Да, жуткая история, неприятная с этим покойником.
– Еще бы! А ты думаешь, чего я после института в Манеж-то поперлась? – спросила Даша. – Я время побыстрее убить хотела, пока ты на работе. Неприятно как-то одной тут торчать в квартире без тебя. Не то чтобы страшно, а… так, неприятно, и все. Я даже думала: может, к моим пока переедем? А потом решила – нет, мамка нас там совсем заучит, запилит. Может, другую квартиру поищем?
– Я тоже об этом подумал. Еще тогда, в субботу, но… Дашуль, мы сейчас с этими твоими приобретениями на мели.
– А еще знаешь что? – сказала Даша задумчиво. – Монтеры не приходят по субботам. Они вообще не работают в выходные. Кажется… И сегодня вечером их не было. Я бы услышала, они всегда так молотками стучат по железу, когда чинят… А ты помнишь, к нам молоденький такой милиционерик приходил тогда, в субботу?
– Ну? – Коля снова ощутил тревогу. Она сказала: молодой. Значит, она обратила внимание, заметила!
– Он карточку показывал этого убитого, которого в квартире под нами нашли. Спрашивал о нем.
– Ну? – Коля нахмурился.
– А я его пару раз встречала в лифте, – сказала Даша. – Я даже, кажется, знаю, к кому он приезжал. Я вместе с ним ехала однажды.
Коля отодвинул пустую тарелку.
– Как ты считаешь, надо об этом кому-то сказать? – спросила Даша.
– По-моему, лучше не стоит.
– И я так думаю. А то прицепятся еще, начнут в милицию вызывать. Нам это не нужно, правда?
Коля нежно посмотрел на жену: нет, какая же она все-таки… умница. Ему точно крупно повезло, что он женился именно на ней, а не на этой длинной Анфиске. Как же все-таки ошибался взводный Валерка Царев, утверждая, что все зло в этом мире – от них.
От баб!
Глава 20
Медицинское заключение
В УВД округа Никите Колосову пришлось общаться исключительно с женщинами. В инспекции по делам несовершеннолетних с прелестной блондинкой, а в следственном отделе со знойной брюнеткой, из тех, что именуются «мечтой поэта». Блондинке было сорок, брюнетке около сорока, и обе они были еще из той старой милицейской гвардии, что и в огне не горит, и в воде не тонет. Обе дамы дослужились до чина майора, были весьма решительными, энергичными и громогласными особами и довольно быстро, хотя поначалу и с заметной неохотой (а вдруг это все-таки замаскированная проверка из министерства?), предоставили Колосову все интересующие его материалы.
Дел оказалось действительно два: собственно дело уголовное по факту причинения тяжкого вреда здоровью некоему гражданину Багдасарову и проверочный материал по факту мелкого хулиганства, совершенного несовершеннолетними Мальцевым, Петровым, Кайсуровым, Селезневым, Приходько и Стрельниковым.
Кинув беглый взгляд на все эти бумаги, Никита с тоской понял, что без пол-литра или звонка Свидерко тут не разберешься. Но пить с утра как-то не тянуло, просить помощи у Свидерко не хотелось, а выглядеть круглым дураком перед женщинами-коллегами не позволяла гордость сыщика.
И Колосов решил разобраться во всем сам. Начал он с пухлого, как проект бюджета, материала о «мелком хулиганстве». Справок, объяснений, рапортов прелестной блондинкой из инспекции по делам несовершеннолетних было собрано великое множество. Колосов прочел все, до последней запятой, покурил, переварил и потом начертил для себя краткую схему того, что же все-таки произошло 28 декабря во дворе дома на Ленинградском проспекте. Наконец-то ему стала известна точная дата происшествия, о котором жильцы дома вспоминали так смутно и неопределенно.
А дело было так. 28 декабря примерно в шесть вечера во дворе дома тусовалась компания мальчишек, среди которых, как было установлено следствием, были некие Петров и Мальцев в возрасте восьми лет и ребята постарше: Селезнев – 11 и Кайсуров Марат – 12 лет. Все ребята проживали в соседних домах, а в первом корпусе дома по Ленинградскому проспекту проживал вместе с матерью только восьмилетний Егор Мальцев.
Со слов мальчишек, поначалу они просто «сидели на лавках у «ракушек», курили (!) и слушали плейер Селезнева». А затем этот самый одиннадцатилетний Селезнев предложил «скинуться и купить пива на всех». Мальчишки охотно скинулись, и денег набралось у них на две бутылки. За «Клинским» на этот раз послали самого «длинного» – Селезнева. Угостились, снова покурили, послушали плейер – «Рамштайн». И все было просто отлично, как вдруг…
Старшим, Селезневу и Кайсурову, показалось мало, и они начали требовать у младших, Мальцева и Петрова, еще денег на пиво и сигареты. Колосов с интересом читал пояснения восьмилетнего Мальцева: «А я говорю Селезню (Селезневу) категорически: не дам, потому что нет денег. А Селезень говорит: дуй тогда домой и возьми у матери. А я говорю: мать ни в жизнь не даст. А он говорит: не принесешь – прибью, уши отвинчу».
