Улыбка императора стала доброй и по-отечески горделивой:
— Сын, ты лучший собеседник в моей жизни, и где-то я рад, что ты не отказался от желаний собственного сердца.
— Я так и понял, что это очередная искусная игра, которая вполне могла бы носить название 'Женись, если сможешь!'.
— Интересные ассоциации у тебя возникли…
— Ассоциации? — Рионар чуть подался вперед, — и мне безумно интересно, кто надоумил Жнера поместить четырнадцатилетнюю девочку в класс, где обучались семнадцатилетние юноши? Ведь бывший Первый советник не мог знать, кем на самом деле я являюсь! У вас, отец, великолепные многоходовые комбинации, которые не могут не вызывать восхищения!
Император обожал словесные дуэли с сыном, восторгался умением Рионара постигать все его замыслы. 'В конце концов, — всегда размышлял Артиан, — должен же быть хоть кто-то кто оценит мои старания по достоинству!'.
— Изначальный план несколько отличался, от финального варианта, — нехотя признался император, — предполагалось, что ты возненавидишь девчонку Вегейрос, и Жнера можно будет снять после… личной трагедии. Этот вариант устраивал меня больше, так как в этом случае мне удалось бы убрать Аклеста и Жнера… не прибегая к жестоким методам.
— Так и было, — согласился Рионар, — ненависть между нами была столь яркой, что скрывать ее не представлялось возможным!
— И что же изменилось? — вкрадчиво спросил император.
Исс Дархарз несколько мечтательно улыбнулся, мгновенно утратив лоск прожженного политика, но через секунду прежнее презрительное выражение вновь вернулась на прекрасное лицо:
— Это я сохраню в тайне!
— А мне донесли, что имел место один поцелуй, на глазах у всех студентов Академии Светлейших, — глаза императора вспыхнули огоньком любопытства.
— Всего один поцелуй… — Рионар несколько пренебрежительно взглянул на отца, — и вы в это поверили?
— Я не поверил, когда мне сообщили что вы презрев мой приказ, встречались с девчонкой Вегейрос! — с внезапной яростью произнес император.
— Я, — лениво заметил темный король, — не нарушил ваш приказ, потому что, имел честь лицезреть ньере Айрин Донис, или сей факт вы упустили?
— Тебя сложно переиграть, Рионар! — несколько раздраженно вынес вердикт Артиан, и тут же добавил, — но меня переиграть невозможно!
— Посмотрим, — на губах Рионара заиграла ехидная ухмылка, — сохранить ее невинность мне удалось.
— Увы, — с фальшивой печалью в голосе произнес император, — я надеялся порадовать Аклеста… перед смертью. Но ты взял ее с собой… впрочем, твоя проницательность всегда была предметом моей гордости…
— Отец, — темный король внимательно смотрел на Артиана, — и все же вы опасались за меня, если рискнули в нарушение всех планов постараться предотвратить мою возможную гибель.
— Я не сомневался в тебе ни на секунду, сын, — серьезно ответил император, — но ты был не один, а жизнь синеглазой иссы для тебя представляла гораздо большую ценность, чем твоя собственная.
Рионар чуть склонил голову, соглашаясь с отцом:
— Я осознал, что необходимо лишь тянуть время, так же мне стало понятно, что именно капитана Острэна ты возложишь на жертвенный алтарь.
— О, да, — Артиан откинул прядь светлых волос жестом, который невольно перенял у сына, — вот только… жертва номер два все еще за жизнь хватается… к моему неудовольствию!
— Ммм, — без тени сочувствия произнес Рионар, — мечтаешь сформировать парочку Рионар и Ритана?
— Была такая идея, она ведь когда-то нравилась тебе…
— Отринь надежду, — темный король плавным движением бросил на стол папку с донесениями шпионов из Киартаны, — и давай приложим твои старания в более выгодном для государства направлении.
Император тяжело вздохнул, протянул руку взял папку, небрежно открыл и погрузился в донесения. Наблюдая за ним из-под полуопущенных ресниц, Рионар одновременно рассматривал кабинет отца. Здесь ничего не изменилось… На камине, старинном построенном еще двести лет назад, лежал подарок короля Лиотиссии — статуэтка танцовщицы, но теперь она именно лежала, потому что одной ноги у нее не было. Рионар сломал статуэтку в пять лет. Тогда он долго тащил стул к камину, с трудом перебрался со стула на полочку, в дребезги разбил несколько фарфоровых безделушек, а танцовщица из горного хрусталя потеряла ногу… Артиан даже не ругал его за то, что малыш своевольно пробрался в кабинет через тайный проход и порушил его любимые статуэтки. Нет, маленькому Рио конечно досталось, но только за то, что он мог пораниться. После этого события император разрешал ему брать все, что захочется, но только под присмотром. С раннего детства Рионар помнил ласковые руки матери и сильные, но очень нежные руки отца. И с раннего детства он научился лицемерить, потому что мама запретила называть красивого и властного императора папой. Темный король вновь посмотрел на сломанную статуэтку танцовщицы — Артиан запретил ее восстанавливать, сказал, что это будет воспоминанием о первой шалости его сына и позволил хныкающему ребенку забрать вожделенную сверкающую ножку. Теперь это маленькое воспоминание из детства лежало в сейфе Рионара… на рисунке Айрин, который он тоже трепетно хранил.
Артиан перехватил задумчивый взгляд сына:
— Вспоминаешь, как я тебя отшлепал за статуэтку?
— Нет, не за статуэтку, — усмехнулся темный король, — ты тогда увидел кровь на моих руках и побелел так сильно, потом схватил меня, начал целовать и ругать одновременно… одно из самых ярких и эмоциональных детских воспоминаний…
— Да, испугался я в тот день… даже не помню, когда с тех пор мне было настолько страшно. Была даже мысль забрать тебя и признать своим уже сыном, чтобы ты всегда был под моим личным присмотром! — Артиан ласково улыбнулся сыну, — ты моя гордость, Рио, и ты моя жизнь. Так было с момента твоего рождения, когда мне передали сверток с чем-то сморщенным, синюшным и весьма крикливым.
— Признай ты меня тогда, я мог бы не дожить до сегодня, — улыбнулся Рионар, — отец, у нас сегодня будет день сантиментов, или мы все же займемся делами государства?
— Ты пойдешь спать, сын, — приказным тоном, не допускающим возражений, произнес император, снова погрузившись в бумаги, — и я жду тебя поле обеда. И Рионар, — Артиан с шальной, мальчишеской ухмылкой взглянул на сына, — в следующий раз, когда ты на двух сменных лошадях будешь гнать галопом больше суток, чтобы обнять некое синеглазое создание… ты хоть предупреди моих агентов.
— Менять их надо, — безжалостно сообщил Рионар, поднимаясь одним гибким движением, — бестолочи, едва лошадей не загнали, а лошади казенные. Отец, подчиняюсь твоему приказу… ради разнообразия, а ты обрати внимание на донесения от Больена и этого с кличкой Паук, меня интересует твое…. эм… дальновидное мнение.
— Понял я, — ворчливо ответил император, вместе с тем ласково глядя на сына, — отодвигаешь старика на задворки…
— Старик! — презрительно хмыкнул Рионар, — у нас с тобой намечается игра века, так что соберитесь, император Артиан! — и он с поклоном покинул императорские покои.
'И ты проиграешь, — с непроницаемым лицом подумал Артиан, — впрочем… кто-то растет на глазах!'
----------------------------------------
Солнечная принцесса снова смеялась и снова любила весь мир. Теперь рядом были счастливые мамины глаза, и она знала, что ее любят… Особенно радовало, что ее любит ее темноволосый бог…
— Ньере Айрин, будьте любезны передать мне свитки периода войны за Хатру. — Седой невысокий ньор Донис, отец нового мужа ее мамы с улыбкой обратился к ней, вырывая из мира фантазий.
