Татьяной в день нашей свадьбы. Думаю, она знала, что в это время, кроме меня, дома никого нет, потому что, отстранив меня, она решительно вошла. Боюсь, что из-за волнения я в тот момент неточно запомнила то, о чем она мне тогда говорила, но смысл сказанного был такой: поскольку я, как змея, влезла в жизнь ее внучки, даже не пожалев ее нерожденного ребенка, и поскольку я разбиваю Татьяне жизнь, меня справедливо накажут колдовством. Мою жизнь превратят в кромешный ад, и я сама буду искать и просить себе смерти как желанного спасения от мук. И поскольку я недостойна быстрого избавления от страданий, муки мои будут длиться годами, чтобы дольше помнить, что я своей подлостью совершила. Еще она сказала, что мужа меня лишат, и если не Тане, то и никому он не достанется. С этими словами она ушла, не тронув меня и пальцем, хотя я этого очень опасалась.
После ее ухода я долго пребывала в шоке. Но подходило время возвращения мужа из института, я взяла себя в руки и стала готовить ужин. Позвонила свекровь и спросила, чем я занимаюсь. Услышав, что я жарю котлеты, она меня похвалила и сказала, что заедет за сыном в институт и часов в восемь они уже будут дома. Но ни в восемь и ни в девять и позже я их не дождалась. По дороге домой случилась авария. Слава погиб мгновенно, а свекровь умерла по дороге в больницу, в «скорой помощи», не приходя в сознание.
Я стала вдовой всего через неделю после замужества. От пережитого у меня случился выкидыш. Но и выписавшись из больницы, я не почувствовала выздоровления. Напротив, с каждым днем я чувствовала себя все хуже и хуже. Практически я была на учете у всех специалистов. Мне дали первую группу инвалидности. У меня нет ни одного здорового органа, все болит, как будто кто-то варит мое тело в кастрюле на медленном огне.
Пыталась я лечиться и у бабушек. Но все, будто сговорившись, не берутся меня лечить, а те, кто брался, сильно заболевали, а потом и вовсе отказывались, говоря, что хотят еще пожить.
Вы не поверите, но в комнате у меня стоит запах смерти, ночью что-то стучит и скрипит, я слышу шорохи и тяжелые вздохи. В квартире неуютно и грязно. Из-за многолетних моих болезней я не могу сделать ремонт. Все запущено. У людей, наверное, половая тряпка чище, чем у меня шторки на окнах. Умом я все понимаю, а сил нет никаких ни на что. Я писала тете Кате в деревню, но мне ответили, что ее уже нет. Порой я сильно жалею, что не послушалась ее предупреждений.
Наталья Ивановна! Если вы не ответите на мое письмо, я совершу грех самоубийства. Простите меня».
Вот такая горькая история случилась с женщиной, которую я благодаря Господу сумела вылечить от порчи, наведенной на муки и безысходные страдания.
Я научу вас, как отчитать эту воистину коварную порчу. Читают эту отчитку сорок дней кряду, стоя лицом на восток, отрубая голову курице каждый день перед прочтением отчитки. Курицу варят, а затем отдают нищему человеку милостыней.
Внимание! Нельзя лечить эту порчу тому человеку, кто носит такое же имя, как у больного человека. Читают так:
От порчи на уничтожение
Оберег от погибели
Из письма: «...Мне 28 лет, но у меня уже очень много грехов, потому что я долгое время занимался криминалом. Моя мать часто плакала и умоляла меня все бросить и жить нормально. Мне и самому было иногда так тошно, что хоть пулю в лоб, хоть на край света. Деньги и женщины меня не радовали, я чувствовал себя в душе стариком, который уже устал от всего.
Однажды после одного очередного преступления, вернувшись домой, я не мог от пережитого найти себе места. Мелькнула мысль покончить с собой. Я представил, как придет домой мама, увидит меня мертвого и испугается, но и это меня не остановило, я решил попросить у нее в записке прощения и стал шарить в шкафу, ища бумагу для прощального письма. Неожиданно мне на голову со шкафа свалилась книга, я ее поднял, не понимая, для чего мать убрала книгу на шкаф и почему она упала, ведь я шкаф не сотрясал – он тяжелый и устойчивый. Полистав книгу и поняв, что это молитвы, я горько усмехнулся: «До чего я довел мать, она, как попадья, стала верить в молитвы». Пробежав глазами содержание, я удивился, что молитвы существуют не только от болезней, но и от всяких бед. Вы не поверите, но я не смог оторваться от Вашей книги, пока не прочитал ее полностью. Пришла мать, постучала ко мне в комнату, я сказал, что сплю, и не открыл дверь. Мне было неловко, что она застанет меня за чтением молитв. Когда я читал Вашу книгу, мне казалось, что я слышу Ваш голос. На душе творилось невероятное. Я, как пацан, сидел и плакал. Последний раз я плакал в первом классе. Потом я уснул и увидел сон, будто с иконы сошла женщина и сказала мне:
– Твоя молитва услышана, и поэтому ты завтра не умрешь.
А я будто ей в ответ говорю:
– А разве же я молился? Я ведь и молитв никаких не знаю.
На это она мне говорит:
– Но ведь ты читал молитвы по книге, а это одно и то же. Живи и более не греши.
Утром я проснулся, лежу и думаю, а ведь правда, когда я вчера читал книгу, невольно читал написанные молитвы и какие-то обереги. Мне снова захотелось взять Вашу книгу в руки. Но тут позвонил мне один парень (извините, имени я не буду писать) и сказал, что на сегодня назначена стрелка. Не поехать я не мог – это было равносильно самоубийству.
Я не могу описать свое состояние, наверное, так чувствует себя муха, попавшая в паутину. Когда-то в детстве я наблюдал такую картину: в паутине дергалась муха, а к ней подкрадывался паук.
Я снова взял Вашу книгу, нашел в оглавлении оберег от беды и, пока не прочитал его сорок раз, как там было написано, из дома не вышел. В эту ночь от взрыва погибло много ребят, была перестрелка. Из наших я остался один, очнулся в больнице, в реанимации. Врачи потом удивлялись, что я вообще остался жив.
Обещаю Вам, что больше никому не причиню плохого.
Мы с мамой уедем, я попробую начать жизнь заново. Я Вам очень благодарен за книгу. Не обижайтесь, пожалуйста, что не пишу адрес и фамилию. Берегите себя, Вы нужны людям».
Я научу вас еще одному оберегу. Он поможет вам, если случится беда. Как ангелы берут под свое крыло и защиту самых достойных, так и этот оберег укроет вас в бедствиях и защитит от неминуемой гибели.
Оберег читают, прежде чем пойти на опасное предприятие, или носят при себе.
Для того же
