– Я же сказала – прочла.
– Ну? Что же ты молчишь, Катя?
– Я пока не буду проводить никаких параллелей.
– Никаких?
– До тех пор, пока ты еще раз не поговоришь с Салтыковым.
– О дневнике его прабабки?
– И не только. Ты мне до сих пор ничего не сказал ни об осмотре места, ни о самом убийстве, ни о результатах вскрытия. Я слушаю тебя, вся внимание.
Колосов рассказал ей то, что до этого уже рассказывал Мещерскому.
– Это все, что мы выяснили. Ну, Катя, ты мне так ничего и не скажешь? Вообще?
– Почему? Скажу. Вот интересно – к кому это Марина Ткач могла вот так сорваться по звонку спозаранку, без завтрака? – Катя словно примеряла про себя того, другого. – К Малявину могла, он был ей близок, хотя она его не очень-то и любила, как мне кажется. К Салтыкову точно могла. Им она, по-моему, активно интересовалась.
– К Волкову могла тоже, – добавил Никита. – Раз она купила у него за пятьсот зеленых этот сборник древних сказок, то… Он мог ей позвонить и сказать, что имеет еще что-то в этом роде – записки салтыковского прадеда, еще какую-нибудь «повесть временных лет». Вообще, я этого Волкова как-то из виду упустил непростительно. Дачник, врач-психиатр, арии вон все оперные слушает…
– Это были романсы, Никита.
– Все равно.
– Но Марине Ткач могли позвонить не только эти трое. Мог позвонить и кто-то от их имени. Приезжайте, мол, Салтыков желает вас видеть. Или – с вашим Малявиным на стройке несчастный случай приключился, или же… – Катя усмехнулась. – Ты обратил внимание, Никита, там в дневнике есть фраза: клад подаст знак, где его искать.
– Думаешь, Ткач кто-то позвонил и сказал, что металлоискатель был куплен не зря?
– Могло быть и так, и этак. А про какие это пустоты под фундаментом ты мне говорил? Я что-то не поняла.
– Рабочие что-то обнаружили под фундаментом павильона. Серега сказал мне, там и глину-то начали откачивать в овраг, потому что…
– Ткач была к этому времени уже мертва?
– Уже несколько часов. Труп лежал на дне оврага. Ты что так смотришь на меня?
– Ничего. Я тебе сказала – никаких параллелей. К тому же все равно пока одного важного звена не хватает.
– Какого еще звена?
– Ты однажды метко подметил, Никита, – Катя усмехнулась. – Мы с тобой порой меняемся местами. И в последнее время, как я вижу, это происходит все чаще и чаще. У меня к тебе есть одна маленькая просьба. Сейчас, когда приедем к Волкову на дачу, позволь мне самой поговорить с ним. Хорошо?
Колосов пожал плечами: ради бога, я ведь сам хотел, чтобы ты поехала со мной.
Но из пожеланий этих ровным счетом ничего не вышло. Дача с круглым окном-иллюминатором встретила их мертвой тишиной. На калитке красовался замок. Михаил Платонович Волков отсутствовал.
– Я опять про дневник, – сказал Никита, когда они медленно ехали в Воздвиженское. – Столько времени этот тип хранил его у себя и вдруг решился продать.
– Покупатель нашелся выгодный, вот он и продал, – ответила Катя. – А зачем дневник Волкову? Все, что нужно знать, он и так уже узнал, прочитав его.
Никита взглянул на нее.
– Убийца дневника тоже не взял, – сказал он. – Пропал только мобильник, а значит…
– Значит, что ничего нового убийца в дневнике Милочки Салтыковой почерпнуть для себя не мог. Как и наш доктор Волков. И не из-за дневника убили Марину Ткач, а совсем по другой причине.
– Ты только что сказала, что не станешь проводить параллелей.
– Салтыков намерен нанять частную охрану, – Катя сразу же перевела разговор на другую тему. – Я обещала ему помочь, навести справки и порекомендовать надежное охранное агентство. Я поэтому и звонила тебе. Мне кажется, нам не стоит упускать такой шанс. Ему нужно минимум двое охранников.
– С этим, Катя, мы опоздали. Но идея хорошая. Беру на вооружение. Патрульных Кулешов там все равно круглосуточно держать не может. А вот частную охрану, – Никита особо подчеркнул словечко «частную», – мы Салтыкову организуем. Но мне время нужно, чтобы решить этот вопрос. Знаешь, меня кое-что тревожит в связи с этим. Мы в Лесном были уже несколько раз, и каждый раз после нашего приезда происходили убийства. Этот гад словно торопится, торопится успеть… Другой бы затаился, выждал, а этот нет – словно нарочно, назло нам.
– Возможно, он действительно торопится как можно скорее сделать все, что задумал, выполнить все условия и… – Катя опять не договорила. – Ой, смотри, вон тот старик, которого мы с тобой об отце Дмитрии спрашивали.
Они в этот момент проезжали мимо церкви, и Алексей Тимофеевич Захаров – а это был именно он – суетливо спускался с церковного крылечка.
– Спрошу-ка я у него про Волкова, – решил Никита. – Может, он знает, куда тот уехал?
