Мещерский укоризненно покачал головой: ах ты, Вадик, Вадик. Ну что с тобой таким будешь делать?
Когда он, предъявив паспорт и пропуск, вошел в здание ГУВД, поднялся на лифте и открыл дверь знакомого кабинета пресс-центра, он думал о том, как, в каких выражениях сейчас объявит Кате, что ее муж, бедный, несчастный и такой бесконечно одинокий, там, внизу, у парадного подъезда, ждет и томится неизвестностью. Но, войдя, он увидел в кабинете вместе с Катей Колосова.
– Значит, теперь ты считаешь, что пришла пора делать выводы и проводить параллели? – услышал он его вопрос, обращенный к Кате.
– Для себя я уже некоторые выводы сделала, – ответила она. – Предварительные выводы, Никита. Ой, Сережечка пришел, – она увидела Мещерского. – Привет.
Мещерский хотел сказать: там внизу, в машине, Кравченко тебя дожидается, но, правильно оценив обстановку и эту новость, решил так сразу, в лоб, не оглашать. Никита был явно лишним в такой деликатной ситуации, а выставить его сейчас за дверь не представлялось возможным.
– Сереженька, когда в Лесном возобновятся работы? – спросила Катя.
– Салтыков мне звонил, сказал – на днях. Признался по секрету: Малявин сразу после похорон Марины запил, загудел, – Мещерский даже обрадовался, что сразу заговорили о деле.
– У него ж гипертония, давление, – хмыкнул Никита. – Врачи сказали…
– А, какие там врачи? О чем ты? – отмахнулся Мещерский. – Роман, видно, такого поворота сам не ожидал. Обескуражен. Все про Достоевского мне толковал, про славянские струны… Сейчас Малявин вроде как выходит из штопора. В сауну поехал в норму себя приводить. Как только он выйдет на работу, они начнут раскапывать под фундаментом.
– Они уж и так запоздали. Скоро заморозки первые ударят, а потом и снег. Все вообще придется до весны отложить, а на это они не пойдут, это нарушение всего плана, – сказал Никита.
– Плана? – переспросил Мещерский. – Вы все-таки думаете, что это…
– Лично я, Сережа, думаю одно: мотив всех трех убийств нами установлен, – сказала Катя. – Если я раньше в этом сомневалась, то теперь нет. Показания Захарова о происшествии с петухом расставили по своим местам все факты. Мы теперь знаем точно и другое, очень важное обстоятельство: то, что стало нам известно только из дневника Милочки Салтыковой, в Лесном все знали с самого начала, с самого приезда. Салтыков сам рассказал им легенду о бестужевском кладе, и легенда эта действительно оказалась живучей и для кого-то исполненной совершенно особенного смысла. Кое-кто в Лесном воспринял эту историю вполне серьезно, как руководство к действию.
– Ты думаешь, что кто-то совершил все эти убийства ради того, чтобы выполнить условия заговора на кровь и завладеть кладом? Но это же… – Мещерский растерянно огляделся по сторонам, точно ища какой-то опоры. – Ребята, но это невозможно. Это полный бред. В это нельзя поверить. В наше время в это просто невозможно поверить. Всерьез – нет. Можно поболтать об этом за столом, рассказать байку гостям, туристам, но чтобы всерьез поверить и из-за этого убивать… Я же видел их всех, они… Ну они же не сумасшедшие, правда? Чтобы мочить людей вот так, ради мифа, ради химеры…
– Между прочим, о кладе и заговоре на кровь я впервые услышала от тебя, – заметила Катя. – И я сейчас говорю не о всех, Сережа. Я говорю все это только о тех из них, кто принял всю эту мифическую историю о кладе и способе его получения не умом, а сердцем. Принял эту легенду на веру, как бы парадоксально это ни звучало. Поверил. И решил выполнить условия. Решил пойти до конца. Проверить на собственном опыте.
– Что проверить? – спросил Мещерский.
– Всем известную поговорку: вера горами двигает, – Катя вздохнула. – Ах, посмотреть бы на эти горы… Мы столько слышали о бестужевском кладе. Мы знаем из разных источников – его в Лесном искали много лет. Но искали как? Как ищут любые клады – копаясь в земле. Просто копаясь. Но легенда гласит: так бестужевский клад никогда не найти. Есть только один способ – выполнить условия заклятья. Я думаю, нам нужен тот, кто поверил в это всерьез. Тот, кто вполне искренне поверил в то, о чем ты сам, Сереженька, говорил мне как бы в шутку, мимоходом: мол, клад заклят на кровь. Нам надо искать в первую очередь кладоискателя, я бы сказала – легковера, а уж потом убийцу. Того, кто пока не утруждает себя раскопками, а выполняет условия заклятья, начав с принесения в жертву на церковных дверях петуха.
– Но такое… такое не может быть мотивом, причиной убийства троих человек – священника, женщин…
– Я думаю, для нашего кладоискателя может, – задумчиво сказала Катя. – И это напрямую связано с особенностями его характера и психики. С предрасположенностью к восприятию такого рода историй и, конечно, с его воспитанием и… – она внезапно умолкла, оборвав себя на полуслове.
– И ты способна назвать мне имя этого человека? – спросил Мещерский после паузы.
– У меня пока на этот счет только догадки.
Мещерский повернулся к Колосову.
– Никита, я…ну я не знаю!
– Помнишь, ты сам уверял меня в том, что Иван Лыков верит в существование бестужевского клада, – усмехнулся Никита.
– Но это же…
– Я назвал Лыкова пока только для примера. Но ты сам видишь, Сережа. Я думаю, Катя права: убийства в схему этих самых условий заклятья вписываются. Петух тоже. Дата, когда вся эта свистопляска началась, – шестое июня – тоже о многом говорит. Так что… В глубине души ты сам все это отлично понимаешь.
Мещерский достал сигареты, закурил.
– Что ты намерен делать? – спросил он. – Опять поедешь и кого-то арестуешь?
– Чтобы арестовать не кого-то, а того, кто нам нужен, у меня пока фактов не хватает. И доказательств. Их еще добыть надо, а это можно сделать…
