– Быть на этаже, но из кастелянской не выходить – так она сказала, – вставила Марьяна.
– Судя по всему, Лосев вступил с кем-то в сговор. Некто, назвавшийся частным детективом, заплатил Лосеву приличную сумму за то, что тот ночью отключит камеру слежения над переходом в главный корпус из прачечной, откроет дверь и впустит его внутрь.
– Накануне Лосев забрал у Мизиной ключ от двести второго номера и сделал с него дубликат, – снова вставила Марьяна.
– Да, а к этому времени в «Парусе» уже было известно, что Авдюков, как обычно, забронировал для себя именно двести второй номер, – Катя вспомнила, как они осматривали этот самый полулюкс. – Вечером десятого Авдюков и Юлия приехали каждый на своей машине, независимо друг от друга. Ночь и следующий день прошли спокойно. Двенадцатого с утра горничная Мизина заступила на дежурство, она убиралась в номере и пополнила запасы во фригобаре. Лосев тоже дежурил. Вечером после ужина в ресторане Авдюков вместе с Юлией проводили время в баре, потом поднялись в номер. К тому времени, по словам горничной, бутылка с нарзаном уже была переставлена ею из фригобара на столик в спальне.
– Аннушка уже разлила подсолнечное масло, – хмыкнула Марьяна.
– Еще только купила, – поправила ее Катя. – Да, как же трудно сочинять – продираешься, как сквозь чащу… Ночью горничная Мизина находилась в кастелянской. Она знала, что Лосев должен впустить в корпус некоего частного детектива, который якобы должен сфотографировать Авдюкова в постели с любовницей для компромата.
– Это она так говорит.
– Около часа ночи, по ее словам, она услышала в коридоре шум, потом все стихло. В это самое время Лосев – он сам нам это говорил – увидел в холле отеля спустившуюся на лифте Юлию Олейникову. Он видел, что она покинула отель, пошла к стоянке, где оставила свою машину. Сама Олейникова нам сказала, что ушла от Авдюкова после внезапно вспыхнувшей между ними пьяной ссоры. Авдюков остался в номере один, он был в сильной степени опьянения. Спустя какое-то время Лосев отключил камеру наблюдения и провел в корпус того, кто заплатил ему деньги и…
– Ну, что замолчала? – спросила Марьяна.
– Выходит, что этот третий попал в двести второй номер уже в отсутствие Юлии, – сказала Катя. – Но понимаешь, как раз здесь и несуразица, самое слабое звено. Лосев видел, что Юлия уехала – с кем же тогда этот самый частный детектив собирался фотографировать Авдюкова?
– Про фотографирование с компроматом Лосев мог соврать Мизиной. Ему могли заплатить за то, что он отключил камеры, пропустил кого-то в корпус и отдал дубликат ключа от двести второго номера – и все. Остальное – басня, придуманная им для Мизиной. Ты же сама сказала – будем считать, что они все говорят нам правду и врут пятьдесят на пятьдесят.
– Этот самый третий, убийца, принес с собой бутылку с уксусной эссенцией и подменил ею бутылку с нарзаном, зная о том, что Авдюков пьет спросонья именно нарзан… Все равно что-то не стыкуется – выходит, ему просто случайно повезло, что Авдюков оказался в номере один?
– Если бы в номере с ним была Олейникова – это подмене бутылки не помешало бы. Это ж секундное дело – при помощи дубликата открыть дверь номера, тихонько войти. Убедиться, что в номере спят, подойти к кровати, забрать одну бутылку, поставить другую и так же тихо убраться вон.
– Очень изощренно и очень рискованно, – заметила Катя. – Перебор какой-то.
– Значит, тот, кто это спланировал и проделал, – человек рисковый, смелый, с фантазией.
– И все же многое нам непонятно. Почему Юлия Олейникова так внезапно сбежала? Что произошло? Вот как раз ее показаниям насчет пьяной ссоры я не верю ни на грош.
– И я не верю. Хотя Авдюков действительно напился в тот вечер. Но она не маленькая, знала, с кем и куда едет. То, что ее не было в номере, когда Авдюков хлебнул кислоту из бутылки, установленный факт. Но на это ее внезапное бегство должна быть какая-то причина, более веская, чем обида из-за пьяной перепалки.
– Около четырех утра горничная Мизина услышала крики, доносившиеся из двести второго номера. Господи, как же это надо было нализаться, чтобы перепутать нарзан и уксусную кислоту? А если бы Авдюков не проснулся? Не выпил, что бы тогда?
– Тогда весь план убийцы пошел бы прахом. Но, видимо, весь расчет строился на том, что Авдюков свой нарзан непременно выпьет – так, наверное, уже не раз бывало. Привычка эта у него давняя.
– После смерти Авдюкова Лосев смекнул, что оказался замешан в деле об убийстве, посчитал, что ему заплатили недостаточно, – продолжила Катя. – Судя по всему, твой звонок и вызов на повторный допрос его встревожил, и он решил связаться с тем, кого пропустил в «Парус». Возможно, он ему позвонил сразу после твоего звонка…
– Ну, что снова замолчала?
– Знаешь, я вспомнила – когда мы с тобой приехали в «Стройинвест» и встретили у лифта Усольского…
– Ну?
– Ему как раз кто-то позвонил на сотовый. И он тому звонку не обрадовался. Я слышала – он все спрашивал: что случилось? А потом сказал: остальное при встрече… Потом мое внимание отвлекла Алина Авдюкова.
Марьяна включила компьютер и сделала для памяти заметку – на всякий случай.
– Со стороны Лосева это был просто шантаж. Он проговорился Мизиной, и она испугалась, просила его ничего не предпринимать. Но он ее не послушал. Требуя денег за молчание, он условился с убийцей Авдюкова о встрече на автобусной остановке. Кстати, в котором часу был убит сам Лосев?
– По предварительным данным, как сказал судмедэксперт, около полуночи.
– Не такой уж и поздний час. На шоссе движение большое. Правда, гроза была сильная… Действительно, этот самый наш третий – человек рисковый.
