– Орест в восемьдесят четвертом познакомил меня с Борисом Лискиным. Он отбывал срок в лагере за чешские события, за то, что подписал это письмо против ввода танков, – сказала Нателла Георгиевна. – Мне тогда казалось – нас всех это ждет, та же участь. Девочки, я ведь как декабристка тогда была, так любила Ореста, на поселение за ним готова была ехать, если бы до этого дошло дело.
– Не дошло бы дело. Твой отец его из всех передряг всегда вызволял, – возразила Светлана Петровна. – За это и на пенсию раньше срока вынужден был уйти. А так был бы послом где-нибудь в Швеции.
– Вы подумайте насчет дунайского круиза, – повторила Зинаида Александровна. – Нателла, подумай. Это дело-то лучше.
– Никуда я не уеду, пока не узнаю, – Нателла Георгиевна появилась на пороге лоджии, – пока он сам мне не скажет всей правды.
– А куклы-то вот они, – Светлана Петровна явно попыталась перевести разговор на другую тему. – Варлам, значит, починил?
– Этих починил, – Зинаида Александровна взяла с подоконника куклу-рыцаря и куклу-даму. – А с мавром сложности, пока у него побудет.
– Славные они, – Светлана Петровна дотронулась рукой до поднятого забрала на лице рыцаря. – Только сейчас вижу – какие они славные, Зина.
Кукла-рыцарь в руках Зинаиды Александровны ожила, подняла руку, коснулась ею руки Светланы Петровны – нежно, почтительно.
– Это катастрофа – быть бабой, – сказала Нателла Георгиевна. – Быть старой, никому не нужной, брошенной, брюзгливой бабой – это просто катастрофа.
Зинаида Александровна забрала кукол на диван к столу. Кот Батон был уже тоже тут как тут – сидел на бархатной диванной подушке, щурился. Из-за кукол ему пришлось потесниться. Куклы встали в полный рост, придерживаемые руками Зинаиды Александровны.
– Что нового на белом свете? – голосом Зинаиды Александровны спросила кукла-дама.
– Рассказывают, что храбрейший рыцарь Юг де Мирандоль влюбился в прекрасную донью Кастеллозу, – ответила кукла-рыцарь.
– Как-как?
– Донью Кастеллозу – это андалусское имя, моя госпожа. Он стал ее верным паладином и защитником.
– Легко служить дамам молодым и прекрасным. Каждый рад стараться, – усмехнулась лукавая дама. – А если ваша дама состарилась? Если у нее на прошлой неделе было два визита к дантисту по поводу вставных зубов, если в салоне красоты ей настоятельно советуют уколоться ботоксом, если у нее мозоль набита на правой ноге? Если у нее, пардон, задница обвисла? Станете ли вы ей служить так же преданно и пылко, как раньше? Ну, что же вы молчите?
– А что он ей ответит? – хмыкнула Светлана Петровна. – Плюнет и найдет себе другую, молодую, с задницей, как резиновый мяч, с силиконовыми сиськами. И будет у него новая забава.
– Нет, наш рыцарь не из таких, правда? – Зинаида Александровна поправила на поясе рыцаря скособочившийся меч. – Наш рыцарь верен своим обетам. Ну все, представление окончено, балаганчик закрывается до утра. Чай-то как заварился. Прямо янтарь. Ната, а тебе, как всегда, зеленый, болотный?
– Зина, там у нас выпить не осталось? – хрипло спросила Нателла Георгиевна.
Зинаида Александровна принесла с кухни бутылку персикового ликера.
– Никуда я вас сегодня не отпущу, девочки, – сказала она чуть погодя. – Будете тут ночевать.
– Знаешь, у него лицо на твое похоже, – еще чуть погодя заметила Светлана Петровна, рассматривая сквозь налитый в рюмку золотистый ликер сидящего на диване рыцаря. – Правда, Зинуша, он – вылитая ты в восемнадцать. Это когда ты стрижку под пажа себе сделала в семьдесят третьем. Тогда все девчонки так носили.
– Ты, Светик, мои стрижки помнишь лучше меня.
– У тебя волосы гуще, тяжелее, я тебе всегда завидовала, с первого класса, – Светлана Петровна коснулась кукольного рыцарского лица. – Надо же, Сицилия-матушка…
Глава 20
КОМПАНЬОН
Хотя к вызову в милицию Орест Григорьевич Усольский себя морально и подготовил, звонок следователя Киселевой и приглашение на допрос в Щеголевский ОВД стали для него неприятной неожиданностью.
А кому понравится беседовать со следователем, когда компаньон ваш и старый приятель с чьей-то чужой помощью отдал богу душу?
Однако то, что следователь Марианна Ивановна Киселева – особа весьма молодая, Ореста Григорьевича несколько успокоило и взбодрило. Во-первых, всегда приятнее иметь дело именно с молодой и привлекательной женщиной в любом ее качестве. А во-вторых, с молодых – какой спрос? И какой у них опыт в таких делах?
Беседовали они с глазу на глаз. Следователь была в милицейской форме с капитанскими погонами. И хотя компьютер стоял на ее рабочем столе, заполнять протокол допроса приходилось ей по старинке – от руки шариковой ручкой. В ящике стола (Усольский про это не знал) прятался включенный диктофон – Марьяна записывала допрос на пленку, специально чтобы потом прослушать вместе с Катей и проанализировать.
– Я предупреждаю вас об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Распишитесь здесь, – Марьяна чиркнула ручкой и подвинула бланк Оресту Григорьевичу, примостившемуся на краешке стула – он
